Надежда умирает... (СИ)

- Знала? Догадывалась, быть может. А кроме того в годы моей буйной молодости и еще неоперившихся рассказов, я слишком сильно мучил ее, играл..... Вот о чем я говорил. Я играл с любовью. Написал несколько рассказов о раке. Вы наверное читали "Демона"? Или смотрели фильм? Так я хотел ей рассказать о своей болезни, но после испугался, что это будет для нее слишком больно и списал все это на свои тогдашние обычные депрессии, желание умереть. После этого написал еще один рассказ, в котором заставил ее еще раз наступить на те же грабли, заставил поверить в рак, а потом еще раз испугался и соврал, что все в порядке. Я играл с ней, непозволительно жестоко играл в то время, когда в ее жизни был период, в котором понимание и поддержка были ей нужнее чем когда-либо. Тогда ей как никогда нужен был друг, а я был просто жестоким эгоистичным ублюдком, который не понимал, не хотел понимать, не хотел и не мог из-за постоянных болей мыслить здраво. Я..... Простите.... - Он сильно побледнел и начал задыхаться.

- Мистер Акименко! Я вызову скорую! - Майк бросился к телефонному аппарату, но был остановлен резким жестом Максима.

- Не надо! - Хрипло выдавил он. - Сейчас пройдет. Такое бывает от волнения.

- Простите, мы не....

- Ничего. - Он почти отдышался. - Ничего страшного. Прошлое всегда подстерегает меня. Я не оправдываю себя, у меня нет оправдания. Эгоист на то и эгоист, что поклоняется своему эго. Свое собственное Я значило для меня тогда очень много. Не потому, что мне не хотелось думать о ней, думал. Я хотел не просто понимать ее, а дать ей понять это. Что я ее понимаю, дать ей уверенность, что со мной она будет в безопасности. Хотел быть всегда с ней рядом, жить ее жизнью, ее желаниями и радостями, ее бедами и проблемами, которые мы решали бы вместе, но всегда рядом с ней я превращался просто в эгоистичную скотину.

- Вы сами не могли измениться? - спросил Майкл.

- А вы умны, молодой человек. С радостью сделал бы вас героем какого-нибудь моего рассказа, жаль мне не долго осталось. Да, вы правы. Я не мог измениться и это в какой-то степени, наверное, меня извиняет. С раннего детства я привык быть один. И эгоизм проявился сам собой, так как мне просто не о ком еще было думать. Разве только о родителях, что я и делал по мере сил до тех пор, пока эгоизм не захватил меня всего. Он был закономерным итогом моего постоянного одиночества. Такова судьба. И когда в моей жизни появилась она, я уже не мог измениться, не мог быть другим даже с ней, хотя я этого очень хотел. - Он ненадолго задумался. - Мне уже недолго осталось. Совсем мало по человеческим меркам, но единственное мое желание сейчас увидеть ее. Увидеть, упасть к ней в ноги, грызть зубами землю у ее ног, умолять, плакать кровавыми слезами, только бы она простила мне то, каким я был тогда..... И сказать.... Сказать, глядя ей в глаза, а не на экран монитора, набирая очередной свой рассказ, что я ее.... Нет, не просто люблю, а .... Понимаю....

- Странный он все-таки. - Произнес Майкл, когда они вышли из его дома.

Джен ничего не ответила. Казалось, ее мысли были очень далеко. Где-то в необозримой дали. И Майк, заметив это, не стал продолжать разговор. И лишь когда они подъехали к общаге, она произнесла, как-то странно посмотрев на него.

- Я люблю тебя.

Глава четвертая.

Как ясно помню я и той луны сиянье,

И город в призрачной тиши,

И то чуть слышное, но страшное признанье,

Ночную исповедь души.

(Ш. Бодлер "Исповедь").

- Джек, нет!

Молодой человек стоял на карнизе окна и лишь несколько сантиметров перед ним отделяли его от вечности. Лишь несколько сантиметров, один шаг, двадцать метров до асфальта и успокоение.

Минуло три недели с того момента, как Майк и Джен ездили к автору "Прости". Но за эти три недели Майкл перестал узнавать друга. После знакомства с Анджелой он словно летал, словно все его ангелы хранители собрались вместе и подарили ему крылья, так счастлив был его друг. Анджела, Анджела, Анджела.... Весь мир для него сосредоточился на ней. Только о ней и говорил, только она была в его мыслях и даже Майкл, прекрасно зная этого ловеласа, жившего с ним в одной комнате, всерьез начал думать, что Джек все же наконец нашел свою настоящую любовь, что все его увлечения в прошлом, все прошло и Анджела стала для него той единственной, которая смогла приручить это непокорное и слишком ветреное сердце. Но несколько дней назад....

Все словно изменилось. Рай перестал быть раем и превратился в ад. В самый настоящий ад для его друга. Что случилось, он так и не сказал, только поначалу подолгу исчезал где-то. Возвращался поздно, с красными глазами, а однажды и сильно пьяный. Майк понимал, что что-то не так. Не так именно с ней. В тот вечер, он уложил пьяного Джека в кровать и в его пьяном бреде разобрал лишь одну фразу "не могу больше". Не могу больше что? Любить? Добиваться любви, жить без любви? Ее любви....