Надежда узника

Охранники опустили пистолеты, но дверь в здание на всякий случай заперли.

– Стойте! – крикнул один из них. – Вначале мы свяжемся с мисс Трифорт.

Зак Хоупвелл остановился.

– Вперед! – приказал я Берзелю, подталкивая и одновременно опираясь на него. Мы медленно приближались к крыльцу. – Где Трифорт, болван? – рявкнул я на часового.

– Сам дурак! – огрызнулся он и наставил на меня пистолет.

Яркая вспышка. Часовые и дверь исчезли. Нас отбросило взрывной волной. Берзель тут же вскочил на ноги, склонился надо мной. Сверху сыпалась какая-то труха.

Крики, приказы, топот. Мимо промчались люди. Наверно, через разбитый дверной проем в здание. Что-то ломалось, гремело, хлопали выстрелы. Плохо соображая, что происходит, я попытался сесть, но не смог даже вздохнуть. Во рту появилась какая-то жидкость с соленым привкусом. Я сплюнул кровью.

– Подними, – прохрипел я.

Берзель поднатужился изо всех сил, но поднять мое обмякшее тело не смог. Подоспел Зак Хоупвелл.

– Теперь тебя надо срочно в клинику. Иначе помрешь, сынок.

– Нет… – упрямо хрипел я, – Вначале Трифорт…

– Хочешь кончить жизнь самоубийством? Это смертный грех.

Из здания выбежал Мантье, затараторил:

– Там была дюжина ее людей, половина сдались, остальных мы прикончили. Что с Сифортом?

– Умирает, – ответил Хоупвелл.

– Нет, – хрипнул я. Сколько же у нее осталось людей? Было пятьдесят. Троих мы уничтожили в тюрьме, пятерых на космодроме, дюжину здесь… Сколько всего? Как туманится в голове…

Хоупвелл и Мантье отнесли меня к крыльцу, усадили.

– Здание в наших руках, значит, мы можем провозгласить победу законного правительства, – сказал Фредерик.

Ну как они не могут понять одной простой вещи?

– Трифорт, – прохрипел я.

– Но мы не знаем, где…

– Выведите людей из здания. – Я сжал Фредерику руку. – Трифорт… Опасность.

– Но…

– Быстро! – Крика у меня не получилось, не хватило дыхания.

– Он прав, – вмешался Хоупвелл.

Мантье вернулся в пролом. Вскоре все мы снова летели в двух вертолетах, оставив позади пустынное, изуродованное здание.

– Куда? – спросил меня Толливер.

– Проверим… продовольственные склады.

– До них всего пару километров. Лаура могла услышать взрыв ракеты, – предостерег Хармон.

Ну и что? У нас нет другого выхода, кроме как сражаться до последнего.

– Дайте рубашку, – попросил я.

– Зачем?

– Белую. Для нарукавных повязок.

– Господи! Как мы сами не догадались?! – Хармон тут же снял рубашку, разорвал ее на полосы. – Как раз по одной на каждого.

– Стреляйте в любого… без повязки. – На этом силы мои кончились, больше говорить я не мог. По крайней мере некоторое время.

– Смотрите! – воскликнул Толливер. Внизу у продовольственных складов на площадке стояли два военных вертолета.

– Спускаемся, – решительно сказал Мантье.

– Взорвать их вертолеты? – спросил Толливер.

– Нет, – мотнул я головой, – понадобятся… Толливер камнем бросил вертолет вниз. У меня съежился желудок. Жесткая посадка, удар.

– Извините. Нападаем двумя отрядами, я и Фредерик, вперед! – крикнул Толливер.

В секунду все выскочили, я остался один. Сознание туманилось, плыли образы: Анни, напичканная седативными таблетками; Джеренс Бранстэд, одурманенный наркотиками; Лаура Трифорт, охраняемая десятками вооруженных людей. Здесь ли она?

Загремели взрывы. Может, надо было взорвать хотя бы один вертолет. Что если люди Лауры уйдут? Если прихватят и наши вертолеты… Мы окажемся беспомощными. Как больно в груди! Мало-помалу, сантиметр за сантиметром, я переместился на сиденье пилота.

Взрывы гранат, вспышки. Почему не пускают ракеты? Что происходит? Приступ кашля, сознание начало отключаться, балансировать на краю пропасти. Ерзанье по сиденью не прошло даром. Усилием воли я заставил себя очнуться. Чьи-то шаги. Я включил двигатель. Кто-то открыл дверцу. Лаура Трифорт! Блузка порвана, лицо измазано, в глазах безумный блеск. Села рядом, взизгнула:

– Взлетай!

Я молча таращил на нее глаза. Не бред ли?

– Взлетай! – повторила она. – А не то пристрелю!

– Ладно. – Я подбавил оборотов, поднял вертолет строго вертикально. Главное – не потерять сознание, не умереть.

– Надо было прикончить тебя сразу! Хотя ты и сам скоро сдохнешь.

– Что ты… – как трудно говорить! – подмешала мне в газ? – Вертолет поднимался все выше и выше.

– Неважно. Лети к правительственному зданию! Теперь твой организм отторгает пересаженное легкое. – Она держала дуло пистолета как раз у моей груди.

– Зачем ты… – Высотомер показывал шестьсот метров.

– Это было бы так поэтично: я срочно доставляю тебя в клинику, но врачи оказываются бессильными, болезнь зашла слишком далеко, прославленный капитан умирает, унося в могилу старый режим. Возможно, этот сценарий еще осуществится.

– Почему… не застрелила? – Девятьсот метров.

– Зачем же так грубо? К чему мне обвинения в расстреле? Надо беречь свою репутацию. К правительству! Ты что делаешь?!

– Высота…

– Болван, мы летим не к Вентурам!

Я молчал. Главное – набрать высоту. Полтора километра.

– Но я могу и пристрелить тебя, а потом спрятать труп. Ты просто исчезнешь. Хватит набирать высоту! Правь к зданию правительства.

– Зачем?

– Там мои люди. Даю две секунды!