Надежда все исправит

– Отойдите, а! – прикрикнул все тот же рабочий, которому никак не давала покоя моя скромная фигура.

Я обернулась на его голос и заметила, что в паре с другим грузчиком они несли в коридор большой и грязный лист гипсокартона. Воспользовавшись случаем, я спряталась за эту ширму на двух рабочих и прошмыгнула к лестнице мимо ничего не заметившей уборщицы. А я хороша!

Около кабинета меня уже ждали девочки, смерившие меня недовольными взглядами. Вера и вовсе на меня не посмотрела. В руках Любы была раскрытая и надкусанная шоколадка, от которой я ранее отказалась.

– Когда доедите – можете заходить, – равнодушно произнесла я, заходя в кабинет.

Затхлый аромат старых машинок неприятно ударил в нос, и я поморщилась. День становился хуже с каждой минутой. Осталось дождаться приезда Антона, и все снова встанет на свои места.

В сумочке завибрировал телефон, и я, расплывшись в широкой улыбке, полезла за гаджетом. На дисплее высветилось имя моей лучшей подруги – топовой модели Крисси Бонд.

– Надин! Куколка моя! – пропела девушка в микрофон айфона, —Поздравляю тебя с днем рождения! И с предстоящей помолвкой, кисонька!

– Подожди, Крис, – не поняла я, – Какая помолвка?

– Ох, детка, я не должна портить тебе сюрприз, но я вчера видела твоего папика в ювелирном, – забавно чеканя слова, ответила подруга.

– Что? Антон был в ювелирном? – сердце в груди замерло от предвкушения лучшей жизни. Жизни, которой я всегда заслуживала. – Думаешь, он сделает мне предложение сегодня?

– Конечно! – отозвалась подруга, – Такие основательные дядьки вспоминают о своих кисулях только в большие праздники – день рождения, Новый год, Восьмое марта. В другие дни у них работа на первом месте.

–Ты права! Ты права, Крисси! – ликуя, я подпрыгнула на месте. Из мерзкого день стал просто фантастическим, и мне хотелось скорее позвонить Антону, чтобы узнать, где он и когда уже доедет до Булкина с огромным букетом цветов и колечком, от тяжести которого у меня будет болеть палец.

– Так что, малышка, надень свои лучшие трусики и жди папика с подарком, – в своей пошловатой манере посоветовала Крис, и я только рассмеялась ей в ответ, – Ну все, Надин, у меня съемка. В ноябре я опять буду в Москве, и мы обязательно пересечемся.

– Ох, Крисси, я в Булкине! – заныла я, не давая подруге сбросить вызов.

– Надин, какие булки? Булки идут в целлюлит, ты же знаешь!

– Лучше бы у меня был целлюлит, но в Москве, чем гладкая задница в Булкине, – проблеяла я, радуясь, что хоть кому-то могу рассказать о своих проблемах.

– Где это вообще? Что ты там делаешь? – не понимала модель. И куда ей? С высоты ее карьеры заметить Булкин на карте России практически невозможно.

– Долгая история. Антон хочет, чтобы я год поработала в местной отвратительной школе! Представляешь, я трудовиха! Веду уроки у гадких детишек! – жаловалась я, картинно вздыхая и вскидывая руки к небу, словно взывая к помощи высших сил.

– А не пойти бы вам на хрен?! – грубо вскрикнула Люба за моей спиной.

Забыв про телефон и подругу, я обернулась и увидела, как в дверях класса стоят ученицы и смотрят на меня глазами, полными обиды и ненависти.

– Я….,– глупо протянула я, не зная, что сказать.

Все получилось не так, как я хотела. Услышав понимание со стороны Крис, я напрочь забыла, где нахожусь, и кинулась плакаться ей, совершенно не подумав, что ученицы могу услышать, что я на самом деле о них думаю.

– Пойдемте, девочки, – скомандовала Люба, уводя одноклассниц за собой, – Пилить табуретки мне нравилось больше.

Молча я наблюдала за тем, как пятеро учениц уходят прочь, унося с собой мои мечты о замужестве. Что, если они все расскажут директору, и та отправит меня к Антону с такой характеристикой, что он, разочарованно цокнув языком, выставит меня из своей жизни? И я снова стану всего лишь Надей Валенкиной – очередной пустышкой из тьмутаракани…

– Девочки, постойте! – вскрикнула я, выбегая из кабинета. Мой голос и глухой стук каблуков эхом разнеслись по пустому коридору.