Надежды и муки российского футбола

Все играли в свой футбол – добротный, качественный, красивый футбол, вот и все. Единственное, может быть, в чем можно все-таки выделить Игоря: он десять лет подряд (!) был капитаном сборной СССР и кое-что выиграл: Кубок Европы, Олимпийские игры. Вот здесь только можно ему высшую планку дать: он командой руководил, а в остальном – мастерство, конечно, было у всех индивидуальное, игра была сугубо индивидуальной.

Без творчества, без вдохновения нечего выходить на поле, нечего садиться в лодку. Или поднимать штангу. Это бесполезный вариант. Во-первых, гребец, или штангист, или боксер, или конькобежец, или лыжник (я имею в виду индивидуальные виды спорта) – как он может выйти на дистанцию, бежать пятьдесят километров без творчества и без вдохновения?! Я не понимаю. Он же любит этот вид спорта. Он же жизнь отдал этому. Он же жизнь свою поменял на эти лыжи. Он же себе в чем-то отказывает в этой жизни. Он лишние пять граммов не выпьет, он лишние пять граммов не съест. Только творчество, только вдохновение – в любом виде спорта! А в игровых видах спорта тем более – без творчества? Абсурд!

Вдохновение должно быть обязательно. Это праздник. Если я вхожу в «Лужники» и вижу сто тысяч народу, я уже прихожу в восторг. Я говорю себе: «Посмотри, на тебя пришли смотреть сто тысяч!» И я что, буду, как истукан, стоять и только выполнять задание тренера? Да ничего подобного – импровизируешь в пределах разумного! Не партизанщина («что хочу, то и ворочу»), а в пределах разумного. В «Спартаке» были такие защитники, Ловчев и Крутиков. Они играли левого защитника, а как промчится метров пятьдесят – народ вставал, скорость была приличная. А ведь защитнику после такого рывка нужно вернуться назад! Вот оно, вдохновение. Крутиков и Ловчев были уверены, что он промчится с мячом, сделает прострел и вернется назад, на свою позицию: не дать нападающему противника забить или обострить ситуацию – он его прихватит вовремя. Понимаете? Это вдохновение, это смелость, это импровизация. Конечно, были и такие футболисты, которым говорили: «Ты играешь против Стрельцова – не дай ему сыграть». Были такие игроки. Он выходил и держал этого Стрельцова за трусы, сам не играл и ему не давал. Это разве вдохновение? Они, бедные, наверное, приходили в раздевалку и плевались: «Зачем только я вообще на поле вышел!». Он кроме трусов и задницы Стрельцова ничего не видел, потому что тренер дал задание выключить его из игры любыми путями. Был такой полузащитник в «Динамо», заслуженный мастер спорта, в сборной играл, его так и звали – «собака». Он выходил, вцеплялся в подопечного футболиста – и ни вправо, ни влево. Он видел Нетто только – и все. Это разве вдохновение? Это безобразие! А вдохновение – это подъем потрясающий! В тебе поднимается такой адреналин, что ты готов отдать себя всего. Надо ж чем-то удивить этот народ, раз на тебя пришли сто тысяч!

Должна быть красота, в первую очередь красота. Вы согласны со мной, что артист выходит на сцену, чтобы всколыхнуть чувства зрителей? Вспомните Караченцова из Театра Ленинского комсомола: с каким вдохновением играет он в «Юноне и Авось» – с ума сойти можно! Сто раз – и все сто раз с таким вдохновением, с таким мастерством! Да и вся труппа Лейкома. Одним мастерством ничего не сделаешь, абсолютно ничего. Должно быть вдохновение, надо заразить людей, вот тогда все получится. И в футболе то же самое.

Что касается следующего вопроса, почему великие в прошлом футболисты, как правило, редко становятся выдающимися тренерами, я сейчас объясню. Это зависит уже от воспитания. Особенно от дофутбольного воспитания. Вовсе не обязательно быть великим футболистом, чтобы стать потом великим тренером. Дело все в том, что не всякий футболист, который все может на поле, сможет доходчиво и грамотно рассказать, объяснить. Когда бывший игрок становится тренером, он во время теоретических занятий с игроками должен на доске все показать и объяснить. У многих такого навыка нет. Начинающий тренер думает: «Что же они меня не понимают? Ведь все так ясно!»

Второе: человек задумывается о том, чтобы стать тренером, где-то лет в тридцать пять, когда заканчивает играть, а это очень поздно. Тренером надо учиться стать тогда, когда ты еще играешь. Уже в двадцать два – двадцать три года ты должен решить, какой профессией заняться, и на протяжении еще семи – десяти лет игры в команде должен внимательно следить, анализировать и запоминать, какую тренер тебе установку дает, как он с тобой проводит тренировку, как проводит разбор игры, как общается с футболистами до, во время и после игры. И все это надо не просто «мотать на ус», как говорят, но и что-то помечать, записывать в своем блокнотике. Никакой институт тебе ничего этого не даст, институт даст только диплом, а опыт и знания должны быть из твоей игровой практики. Эти свои наблюдения, размышления ты и вписываешь себе в блокнотик.