Надя Князева решает остаться

Наскоро накинула вчерашнее платье до пола и выскочила в коридор, куда уже успели высыпать другие участницы. Хотя, высыпать — это громко сказано. Перепуганные и лохматые головки выглядывали из приоткрытых дверей, как суслики из норок. Любопытно, но не настолько, чтобы подойти ближе.

Третий крик подсказал, куда идти, а хвост Илоны окончательно развеял сомнения.

Кричала, разумеется, не суккуба. Она как раз пыталась привести в чувство горничную, что принесла завтрак (или обед?) одной из участниц. Теперь уже, видимо, бывших. Понимая, что остановить истерику хуком справа, как учили Эвон в АДу в данных конкретных обстоятельствах не этично, я бросила Илону с дрожащей прислугой, а сама двинулась в спальню. Обстановка точь-в-точь как в моих покоях, и даже орхидея на прикроватной тумбочке. Однако два существенных отличия все же наблюдались: труп и отсутствие крови на цветке.

За время работы адвокатом по назначению, я побывала на сотне, если не больше, осмотров. Молодые, старые, разложившиеся, еще тепленькие, расчлененные и совсем целые. Бездыханным телом меня не удивишь, но вот такое я видела впервые. Мой юридический ум выдал несколько умозаключений: первое, чаем нас действительно опоили, второе — наличие на запястье печати, кажется, спасло нам с суккубой жизнь, потому что у этой участницы, покусанной асами наравне с нами, печати от демонов не было.

***

Весьма странно и другое. Если мне не изменяет память, у большинства девственниц, участвующих в конкурсе, нет таких печатей. А не ставят их либо девам из глухих деревень, либо очень бедным, либо беспечным, либо таким, как Брэг Ирсон. В смысле, пожирателям душ. Но руку дам на отсечение, что ни одна из девственниц душами не питалась.

Я бы проверила свое предположение на счет печатей, но время дорого. С минуту на минуту должна ворваться дворцовая стража, поэтому работала быстро. Порванный рот — это все понятно. Меня другое сейчас интересовало. Да простят Боги всех пантеонов разом, пришлось заглянуть жертве в трусики и проверить одно предположение.

— Илона! — воскликнула я, подозвав к себе подругу.

— Эвон… Мне следует о чем-то знать? — девушка приподняла бровь, обнаружив меня с трусиками жертвы в руках. Но не до шуток, когда такое.

— Следует. Глянь.

Мы обе склонились над лоном девственницы, чтобы лучше рассмотреть увиденное. Такое даже на картинках в АДу не показывали. Не просто покраснение, о котором буквально вчера говорил ох Томсон. Тут красным-красно было, как при запущенном кандидозе! Очень-очень запущенном в наличии которого у нашей покойной лично я крайне сомневаюсь.

— Думаешь, это латори?

— Ты знаешь другого демона, способного на такое?

Девушка мотнула головой, и мы склонились ниже, чтобы внимательно рассмотреть характер повреждений. Сомнений не было — это нечеловеческие следы. На Земле я ни у одной жертвы, в том числе по сексуальным преступлениям, подобного не видела.

В столь компрометирующей позе за непонятным для посторонних занятием нас и застали стражники.

— Что вы здесь делаете? — строго спросил один из илдрисов, переводя взгляд с жертвы на нас, а затем на трусы в моей руке.

— В прихожей нашла, — соврала, не моргнув глазом и положила предмет дамского гардероба на кровать рядом с жертвой. — Сплю, слышу — кричит кто-то. Пошла выручать, а тут…

Неопределенным жестом указала в сторону кровати и сделала перепуганное лицо. Илона подыграла:

— Ужас-то какой! А срам, срам-то!

— И срам, и ужас, — согласилась я, подхватывая суккубу под руку и уводя из комнаты.

— Стоять! — рыкнул бритоголовый эльф, которого мои уловки не провели. — Гастон возьмет у вас объяснения, после можете быть свободны. Но я слежу за вами!

Подавилась смешком.

— У нас, знаете, ни мотива, ни умений для подобного изуверства!

Илдрис, который, похоже, был за главного, скрестил руки на груди и подозрительно прищурился. Забылась! Я — невинная деревенская дева и только. Глупая улыбка поперек лица немного сгладила недоразумение, а Илона окончательно спасла положение:

— Да и как можно поднять руку на сестру? Мы же все дети Неба!

— Я бы не стал говорить за всех. Верующие что ли? — эльф скептически скосился на хвост Илоны.

Мы подобострастно кивнули, осенив себя небесным знамением. А некоторые еще и хвостик поджали. Так и крутилось на языке, что по таким, как один конкретный илдрис, Яма плачет, но я продолжала улыбаться и благоговейный вид строить. Ох уж она роль!

— Ладно, идите к Гастону и свободны.