Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

Что должен был в данной ситуации делать боевой офицер Яков Тряпицын, кстати, который добровольцем пошёл на войну с Германией в 1914 году? Именно тогда он получил за стойкость и храбрость Георгиевский Крест, ему было присвоено звание прапорщика.

Неужели он должен был раболепно извиняться перед врагами, которые в который раз показали своё вероломство? Вот она «логика» наступающего на Россию большевизма: загребать жар чужими руками и находить… «стрелочников».

Но Рында писатель. Ему категорически даже наплевать, что и как было. Не удалось тогда американцам и англичанам (водичку мутили и мутят англосаксы) разорвать на куски Россию, то непременно это получится у них сейчас. Ещё бы тут Роберт Борисович с каким-то там сочувствием относился к людям второго и третьего сорта, к россиянам! Ни в коем случае!

Немного раздражённый и обиженный, будущий гениальный литератор, вышел из интернета и выключил компьютер. У него уже не было силы добраться до супружеского ложа. Да и блаженно сопящая и храпящая Ренальда особо и не нуждалась в услугах своего супруга. У неё имелись другие жизненные… планы, и не только в мыслях, но и на самом деле. Она ведь не страдала патологической русофобией. Была нормальным человеком. Когда Роберт Борисович считал её своей соратницей и союзницей, то впадал в заблуждение. Не следует всех поляком мерить одним аршином. Не всё так просто.

Утомлённый Рында, не раздеваясь, уснул прямо у себя в кабинете, прямо на диванчике. Его ждали великие дела.

Копия документа

Надо сказать, что при всех своих подобострастных преклонениях перед Соединёнными Штатами Америки чистокровный поляк, с истинно голубой кровью, Роберт Борисович Рында, всё-таки, стремился быть хоть немного объективным в своём приключенческом романе. Он же ни какой-нибудь там… Ну, тут ясно о каких «писателях» он думал не очень хорошо. Конечно же, о тех самых либералах, которые очень старались и стараются обмазать дерьмом россиян. Просто так и при первой же возможности. А Рында, всё-таки, искал доказательства третьесортности российского народа.

Но те, кто придумывает и рассказывает о России нелепые, несуразные сказки, в конечном счёте, оказываются в такой глухой и нафаршированной дерьмом заднице, что в их сторону уже начинают задумчиво плеваться даже недавние их почитатели. Таков печальный удел «демократических лауреатов», да и жирующих за счёт доверчивого народа «патриотов». Нет, уж! Рында, хоть и считает Россию отхожим местом со сборищем идиотов, но стоит за… некоторую, пусть дозированную, но историческую справедливость. Примерно такая вот демократия царствует в США – для избранных, и очень своеобразная.

По этой причине Рында решил до того, как атаман Павел Плотов пойдёт на Керби, вернуться вместе с ним к событиям, которые происходили раньше в Николаевске-на-Амуре. Ведь интересно же знать, что там не поделили друг с другом эти… российские голодранцы и чем им не угодили американцы и японцы.

Беллетрист решил «нырнуть» из недавнего 1922, в котором командир отряда анархистов Плотов готовился в Керби погубить свой отряд, в двадцатый год. Должен же, Рында, пусть даже лично для себя, разобраться в том, за какие такие грехи черепоносцы были объявлен большевиками врагами народа. Но ведь и не все. Некоторых анархистов помиловали и даже перетянули на свою сторону, сделали их… активистами.

А для Рынды дело техники и острого желания преподнести факты так, как ему выгодно и удобно. Да ведь и должен же он создать литературный шедевр…

Писатель включил компьютер, открыл «папку» с начатой рукописью и в момент оказался… в одном из сёл Нижнего Амура Ди-Кастри. Тут у Плотова уже тогда не всё ладилось. Он вынужден был со своим отрядом идти в устье реки Амгунь. На какое-то время пришлось отойти от Николаевска.

Именно, тут, в одной из крестьянских изб Павел Плотов встретился с чекистом Вильямом Чебалиным, старым приятелем, с которым накоротке общался в юности ещё в далёком Петрограде.

Не раздумывая, Чебалин пригласил его в одно известных ветхих жилищ, в котором временно остановился… по важным делам. Сели за стол, нашлась и самогонка, и закуска.

Когда они по чуть-чуть выпили первача, Вильям предупредил Павла о грозящей ему опасности и показал несуразный документ государственной важности, под страхом смерти. В нём, как бы, ответственные товарищи нагородили чёрти чего. Дров наломали, что называется, от пуза.

Как раз в это время к их беседе отважно решил присоединиться Роберт Борисович Рында. Он невозмутимо нарисовался за столом прямо перед большевиком Чебалиным и анархистом Плотовым.

Искоса глянув на Рынду, на сей раз в чёрном джинсовом костюме, Павел с удивлением спросил у приятеля:

– Не понимаю, Вилька, зачем ты пригласил к нам за стол этого пленного америкоса? Зачем?

– Я посчитал, Паша, что это очкастое чучело пришло с тобой? Сам знаешь, у меня с американцами и японцами – разговор короткий. Пристрелю, но без шума.