Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

Дав знак Юле оставаться на месте, к Афанасию подошёл Павел. Они мужественно растащили куски тел в разные стороны. Атаман, потянул на себя за ствол куст рябинника или молочай. Кусок дёрна подался, и он пластом оторвался от обшей массы чернозёма и глины… Под ним лежала не большая японская сапёрная лопата.

– Вот за это спасибо, Яков Иванович,– Павел обратился к витающему рядом духу покойного командира.– Без лопаты мы тут бы очень долго рылись…

Окончательно расстроенный писатель-либерал упал грудью на куски протухшего человеческого мяса и кости американцев и громко зарыдал. Моментами он даже выл, как цепная собака, которую не кормили дня два-три.

Не обращая внимания, на причитания пана Рынды, мужчины начали копать землю. Рыли поочередно, но не очень долго. И наткнулись очень скоро на не большую деревянную, то ли дверь, то ли, окно. Афанасий потянул её за края на себя, и она и легко отсоединилась от грунта.

Под ней, на самом деле, находилось большое углубление, как бы, землянка. И когда только успели? Впрочем, за такие богатства, не то успеешь сотворить. Да и ясно ведь, что не анархисты рыли это углубление, а те самые, кого в виде кусков протухшего мяса только что Павел и Афанасий растащили по сторонам.

Плотов предупредительно поднял руку вверх и сказал:

– Я туда полезу! Потому, что там, малина-земляника, змеи… Наверняка. А я с ними умею обращаться. Было дело.

– Так и я не лыком шит,– возразил Афанасий,– тоже ведь…

– Вы лучше наганы приготовьте с Юлькой,– приказал атаман, – на всякий случай. Всякое может быть.

– Да какая сволочь сюда полезет? – Афанасий вытащил из кобуры револьвер и обтёр его рукавом гимнастёрки.– А тот, кто этих дохляков видел, так и не сунется сюда больше…

Пан Рында, утерев слезы, выбрался из ямы на свет.

Пошевелив в тёмном пространстве тайника сапёрной лопатой, с ней в левой руке Павел осторожно стал опускаться вниз. Естественно, в полусогнутом состоянии. Иначе не получалось

Они ожидали его, затаив дыхание. Из-под земли слышался скрип, шум, треск… Не прошло и десяти минут, как голова Плотова вынырнула из лаза.

– Ну как там, Паша? – поинтересовался Афанасий.– Хоть одну шкатулку нашёл.

– Какая шкатулка, Афоня! Я насчитал девять огромных ящиков! Видно, из под винтовок… Но тары здесь гораздо больше. Тайник не малый…

– И что там? – у Юлии загорелись глаза.– Говори, Паша!

– В одних – всякие монеты, ожерелья, кольца, ну ясно… В других – слитки, конечно же, золотые, небольшие «чушки», малина-земляника,– сообщил Павел. – Но я не все их открыл… Тут канители много.

– Понятное дело,– кивнул головой Афанасий,– куски чугуна братки бы прятать не стали. Не глупые же.

– Ну, ты мудрый, Афанасий, – засмеялась Юлия.– Если там железо… какое-нибудь, то это будет похоже на кошмарный водевиль.

– Дайте мне чей-нибудь вещевой мешок,– сказал Плотов,– килограммов десять туда кину… мелочи. В потёмках наберу. А там думать будем, что и как дальше будем делать. И тут змеи ползают, гады. Но культурные, малина-земляника, понимающие… Не кусаются.

Юлия встала с куска глины, вытащила из своего вещмешка такой же, но пустой и протянула его Плотову:

– Ты там, осторожно, Паша. С гадюками не играй.

Он взял мешок, широко улыбнулся, и голова его, вероятно, на долгое время исчезла из поля зрения Афанасия и Юли.

Литератора из либеральной российской среды американского пошиба стало активно тошнить. Возможно, нанюхался тухлятины, когда рыдал, но, может быть, и от нахлынувшей на него тоски…

Утомлённый, провонявший множеством нездешних запахов, пан Рында устремился к тому месту, где бандиты, уголовники Шалаш, Леший и Чурбан получили по заслугам.

Обнажённые Мальва и Серж лежали, обнявшись, на лужайке, прямо на виду у связанных бандитов, отдавались своим страстям.

– Слушай, Мальва, а ты – ничего,– очень широко улыбнулся Серж. – Таких горячих подо мной давно не было.

– Ты, Серж, не то, что бы – паровой двигатель господина Ползунова, но сойдешь вполне, по третьей категории.

– Гады! – громко простонал Шалаш.– Гады! Прямо при нас совокупляются! Ни стыда, ни совести, хоть им в шнифты мочись! Таких я ещё не видел. Позорные… волки. Дайте мне только освободиться!

– Может, как-нибудь, договоримся,– Леший всё ещё питал надежду остаться в живых,– нам так надоело стоять связанными.

– Джентльмены,– обнажённая Мальва и встала в полный рост,– но посудите сами, какой нам смысл стесняться фактически покойников и ещё о чём-то с ними договариваться. Мистика прямо какая-то, несуразная! Лично я в загробную жизнь не верю! А вы, господа?

– Вы что, нас пришьёте, убьёте? – спросил осипшим голосом Шалаш.

– А ты полагал, что мы тебя и твоего дружка усыновить собираемся? – Серж не торопливо одевался. – Вам всё – одно, подыхать. Не мы вас кончим, так нанайцы в стойбище Кондон, на Эвороне. Народ, я слышал, они хороший, но сволочей убивают. Причём, заметьте, господа угланы, граждане разбойники, гольды разделываются с такими, как вы, запросто.

– А может, нанайцы нас не замочат, – робко подал голос, Леший. – Может, и вы пожалеете бедных путешественников?