Надлом

ко всем и выслушать инструкции. Меня замечает темноволосый парень, который явно удивлён

увидеть меня здесь. Он посылает мне слабую, одобряющую улыбку.

Он думает, что Эмма начала всё с чистого листа и пришла принять участие в их битве. Идиот.

Покалеченный Борец всё ещё говорит:

— Защитные чары не продержатся вечно, как только они будут сломлены, вы станете нашей

следующей линией обороны. Тамплиеры, защищайте свою территорию, пока не услышите приказ к

отступлению.

Он легонько стучит по своему наушнику, и я вижу, как в толпе передаются корзины с такими

же устройствами. Я беру одно из них, когда корзинка проходит рядом со мной, и закрепляю его в

ухе. Пока там ничего не слышно, но надеюсь, он заработает.

Студенты перешёптываются, издавая звуки протеста, и я понимаю, что они не собираются

отступать. Борец качает головой и поднимает руки, чтобы успокоить детей. Затем он озвучивает не

вызывающий сомнений факт:

— Школа погибла.

Толпа возмущается и задыхается от негодования. Несколько студентов криками выражают

своё несогласие, а девушка напротив меня прикрывает рот. Как это вообще могло их удивить?

Должно быть, они не выглядывали наружу.

Борец продолжает:

— Всё, что мы можем сделать — дать самым маленьким возможность эвакуироваться.

Эвакуироваться? Самые маленькие сбегают?

Он говорит дальше:

— Замедлите врага и останьтесь в живых. — На самом деле, я бы подчинилась приказу — то

есть, его второй части. — Как только дети будут выведены, вы эвакуируетесь через южный туннель,

чтобы отвести демонов подальше от них.

Всё произнесенное не вызывает никакого сомнения. Командир выпрямляется — а этот

Тамплиер выше, чем я думала, — и смотрит куда-то поверх толпы. У него такое выражение лица,

словно он видит там что-то прекрасное. Мужчина приподнимает подбородок, сейчас он выглядит

58

гордым; теперь это не просто старый калека, а благородный рыцарь, постаревший и потерявший

руку.

Он начинает воодушевляющую, сильную и прекрасную речь о чести и долге. Его глаза —

пронизывающие голубые глаза — осматривают толпу, встречаясь с ребятами взглядом, когда он

обращается к ним лично с просьбой взять на себя эту святую миссию. Он играет с сердцами всех

присутствующих в зале с мастерством скрипача в филармонии. Даже то таинственное, что покоится

в моей груди, посылает несколько сонных вибраций, когда мастер перебирает наши струны. У песни

героические слова, но, кажется, я одна, кто узнал её название — самоубийство.

— Для многих из вас эта битва будет первой. Вы молоды, но храбры, и вас готовили к этому

всю вашу жизнь. Так поступают Тамплиеры. — Его горящие, решительно смотрящие вперёд глаза

зажигают толпу. — Мы боимся демонов?

— Нет! — выкрикивает зал. Вот чёрт — неужели это был мой голос?

— Мы боимся смерти?

— Нет! — В этот раз я держу свой голос под контролем.

В течение всей его речи здание сотрясается снова и снова. Лица окружающих меня учеников

серьёзны, решительны, эпичны. Суицидальны. Нет, я не такая. Пришло время крысе покинуть

идущий на дно корабль. Младшие ученики спускаются вниз, так что, предположительно, выход из

туннеля связан с музеем. Мне всего лишь надо вернуться к двери, через которую я зашла, и тогда я

смогу найти обратный путь.

Совсем скоро я оказываюсь с краю собравшихся учеников. Окно находится совсем близко,

поэтому, если что, я смогу поспешно нырнуть обратно в своё укрытие. Я нахожу Хая, там же, где

видела его в прошлый раз, — он ищёт кого-то в толпе. Наши взгляды пересекаются, и его глаза

становятся круглыми от ужаса. Я петляю между учениками.

Ведущие в коридор двери, через которые я зашла, находятся в противоположной от меня

стороне. Хай крутит головой, просматривая толпу. Должно быть, он меня потерял. Хорошо. Я не

беспокоюсь о том, что бы он сказал, если бы поймал меня, меня это совершенно не волнует. У меня

нет на это времени. Пригнувшись, я двигаюсь даже быстрее. Распоряжения заканчиваются, и

ученики собираются отправиться на смерть — то есть, на посты. Последнее, что я хочу, так это

остаться в потоке школьников, стремящихся на битву. Сложнее всего — сохранять достаточно

медленный темп, чтобы оставаться незамеченной. Я хочу нестись стрелой, но не хочу видеть

реакцию учеников на то, как трусливая Эмма дезертирует с поля боя. Это бы выглядело ужасно, да и

у меня нет времени на объяснения. Десять шагов, восемь, шесть. Не знаю, увидел ли меня Хай, но он

движется в моём направлении. Это не важно — я уже в дверях. Я слегка их приоткрываю и

выскальзываю. Я снаружи. Уже через пять минут я буду в туннелях, подальше от приближающейся

кровавой бойни. Я делаю два шага, готовясь бежать на самой высокой скорости.

— Куда-то собралась?

Я застываю.

Это Джо, и её нож приставлен к моему горлу.

Глава 10