Надломленная ярость

— Я тоже видел много крови только однажды. Ещё в школе. Эта картина до сих пор не покидает мою память. А ещё удивление — сложно было поверить, что человек с такой травмой может выжить.

— Какой человек? Вы его знали? — Ния понимала, что подобный вопрос опасен, он может спровоцировать воспоминания Джин Хо и указать на неё, ведь человеку проще узнать другого, если он сопоставит обстоятельства их встречи. Но любопытство взяло верх.

— Одноклассница. Упала и разбила голову.

— Ого, ты не рассказывал, — заметил Ли.

— Да о чём тут рассказывать, было и было.

Ния хотела выпалить что-то вроде «Как тебе не стыдно!» — но промолчала, следуя собственной установке оставаться в тени.

— Вы помогли ей?

— Что?

— Однокласснице. Помогли ей?

Джин Хо суетливо подался вперёд, будто пожалел, что первый затронул неприятную тему.

— Нет. Только смотрел. Я не всегда хотел помогать людям.

— А сейчас, стало быть, хотите?

На этот раз Джин Хо обернулся. Кривая улыбка исчезла с лица, глаза смотрели остро, пронзительно. Возможно, именно сейчас он приглядится и скажет: «Ты…» — и Ния ждала этого момента в глубине души, той частью, которая не контролируется логикой и рациональностью, она надеялась на собственное разоблачение. Представляла, как рассмеётся ему в лицо. Но он только произнёс:

— Мне хочется верить, что с каждым новым прожитым годом мы становимся лучше.

Ния облизала пересохшие губы, с трудом подавив подступивший к горлу гнев. Затем примирительно улыбнулась, едва удерживая уголки рта от напряжённого дрожания, и откинулась на сиденье, в очередной раз уверяясь: держать себя в руках, особенно когда перед тобой сидит человек, повинный в уродовании психики, не так просто.

Отреставрированный саринский морг больше походил на здание океанариума или выставочного центра. Из-за необычной формы крыши и стен он не ассоциировался с чем-то конечным и мрачным, а скорее наоборот — вселял веру, что здесь путь только меняет направление.

Гостей встречал причудливый фасад из выпуклых окон и узорных колонн, около дверей радовали глаз красочные инсталляции местных скульпторов. Стены серебрились в солнечных лучах, мягко окутывающих и само здание, и парковку перед ним.

Ния приятно удивилась виду, но не стала делиться впечатлением с новыми коллегами: для них морг наверняка стал обыденностью.

За парадным входом следовала типичная для общественных учреждений диагностическая арка — и здесь безопасность здоровья населения стояла на первом месте. Вылизанная регистратура и пара удобных кресел напомнили холл дорогой медицинской клиники.

Ли подошёл к стойке, предъявил значок и заполнил электронный журнал посещения. Сотрудница вызвала санитара, чтобы тот сопроводил гостей в нужный кабинет.

Работники мало говорили, выполняя обязанности подобно роботам. К слову, о роботах. Механических работников на этажах было не меньше, в основном крохотные уборщики, плавно скользящие по кафельному полу. Для Нии такая оснащённость стала сюрпризом, ведь в морге родного сегмента обстановка выглядела более чем удручающе.

Санитар попросил троицу подождать около секционной, куда в сопровождении второго санитара минут через десять прикатил серое тело Виктора Воробьёва. Над столом загорелась большая яркая лампа, и сотрудники морга отошли к письменному столу.

— А Квана на месте нет? — резко и достаточно бесцеремонно спросил Джин Хо.

— Судмедэксперт на выезде.

— Вот те на! Давно его не вызывали. Ладно, сами поглядим. У вас же с собой его отчёт? — теперь Джин Хо обращался к Нии.

Та коротко кивнула и подошла ближе к столу. Ещё по пути к секционной она удивилась, что в коридорах не чувствовался привычный для морга запах формалина и гниения. По-видимому, там работала мощная вытяжка. Однако здесь в нос ударил неприятный, но терпимый запах, к которому уже через считаные минуты рецепторы адаптировались.

Ли и Пак не вмешивались, словно, передав дело в руки новой коллеге, полностью отгородились от него, выполняя роли водителя и шута. Сравнение Пака с шутом понравилось Нии, и она улыбнулась, вызвав недоумевающие взгляды у остальных.

На теле Виктора отсутствовали следы побоев или ран, за исключением тех, что остались после вскрытия. Он выглядел как вполне обычный спящий человек, однако цвет кожи выдавал покинутую жизнью оболочку. Ния даже представила, как Виктор открывает глаза и без запинки докладывает ей обо всём, что с ним случилось.

Скуластое европейское лицо с лёгким налётом азиатских черт не излучало страха, боли, сомнения, ужаса, оно было безмятежно спокойным. Кукла. Обычная серая кукла, из которой неожиданно и необычно утекла привычная энергия.

— А мы можем его перевернуть? — Ния обратилась к санитарам.

Один из них бросил взгляд на Ли, и тот кивнул.

На бледно-сером фоне сразу выделилась тёмная точка на шее.

— А это…

— Причина, по которой Кван решил, что имеет место быть отравление. Но он не уверен в этом, поскольку в крови человека отсутствовали следы посторонних веществ, — ответил Пак.

— Родные не запрашивали тело? Они вообще приезжали на опознание?