— Мы должны избегать любой формы зависимости, чтобы остаться самими собой. Зависимость — это рабство, потеря свободы, шоры, влияющие на способность мыслить, — со знанием дела проговорила ее соседка по комнате.
— Какая примерная ученица! — рассмеялся Димитрий.
— Не слишком ли примитивный подход? — с иронией произнесла Лана. — Можно подумать, что речь идет о пансионе девятнадцатого века.
— Не беспокойся, мы идем в ногу со временем, — парировала Романа. — Изучаем современные технологии на занятиях, изучаем в деталях, и, поверь, знаем об интернете и современных средствах связи больше, чем любой гик. По окончании учебы некоторые способны взломать любой компьютер.
— Ну, если точнее, у нас есть возможность пользоваться всем этим по выходным, — заметил Димитрий. — Но в течение рабочей недели ничто не должно нас отвлекать от учебы, коллективного творчества и живого общения.
— У меня никогда не было ни мобильника, ни компьютера, — объяснил Дилан. — Так что меня это не смущает. А вот выпивка и сигареты… Признаюсь, мне хотелось бы… попробовать… если честно.
— В выходные и это не возбраняется, — пошутил его наставник. — Но начнешь изучать виды зависимости, и желание пропадет само собой.
— А еще что запрещено?
— Да на самом деле все то, что запрещено в обычных школах. Разница в том, что здесь наказывают всегда только за дело и по справедливости, а к угрозам и длительным санкциям вообще не прибегают.
— Сами все со временем узнаете, — подытожила Романа, взглянув на часы, — а сейчас пора идти. До уроков осталось меньше пяти минут.
24
Лана и Дилан стояли возле классной комнаты, где оставили их наставники, и молчали. Украдкой наблюдая друг за другом, они не испытывали ни малейшего желания заговорить и обменяться впечатлениями о том, что чувствовали. Они ощущали себя выжившими после кораблекрушения: конечно же, они были бесконечно рады, что им удалось уцепиться за доску и доплыть до берега, но они еще не могли оправиться от потрясения и принять свое новое состояние. Они и не пытались представить, что вытерпел каждый из них, догадываясь, что это было чем-то ужасным, но думать о таком означало бы, что и себя им следовало рассматривать в роли жертвы. Нет, не затем они оказались в Академии — они будут строить новую прекрасную жизнь.
Вскоре к ним неуверенной походкой подошел невысокий мужчина, смущенно поздоровался, вошел в комнату и движением губ дал им знак следовать за ним. Он хотел поставить портфель на край стола, но уронил его. Встав на корточки, мужчина вознамерился его поднять, но вместо этого опрокинул, и содержимое портфеля рассыпалось по полу. Лана опустилась на колени, чтобы помочь, а Дилан, которому мешали бинты на руках, молча наблюдал за этой сценой.
— Простите… простите… — бормотал человечек.
Ему было лет сорок, он был лыс, хотя и пытался прикрыть этот изъян, зачесав оставшиеся волосы наверх. Очки были надеты сикось-накось, одежда выглядела крайне небрежно — мятая рубашка, выбивавшаяся из-под ремня с одной стороны, плохо сшитый пиджак, коротковатые брюки — все это мало соответствовало образу преподавателя.
— Я… Дантен, ваш учитель по поведенческому анализу… — пролепетал он.
Ученики не шелохнулись. Может, это все розыгрыш? Чему в плане поведения мог научить их этот недотепа?
— Догадываюсь, что вы сейчас думаете, — проговорил Дантен. — И как этот неловкий человек, такой неуверенный в себе, может преподавать правила поведения? Не так ли?
— Да нет, что вы… вовсе нет, — возразила Лана растерянно.
— А ты что скажешь, Билал?
— Дилан.
— Ой, прости, Дилан. Ты ведь тоже сомневаешься… в моей компетенции?
— Ну да, немного…
Такая откровенность удивила Лану, и она не удержалась от улыбки.
— Понимаю…
Он взглянул на часы.
— Извините. Мне придется выйти ненадолго, нужно позвонить. Я скоро приду… через несколько минут.
Пошатываясь, человечек вышел из класса.
— Черт! Что это было? — воскликнул Дилан.
— Да, он забавный.
— Забавный? Да он просто верх нелепости! Почему ты сказала неправду, что ты не сомневаешься в его способностях? — не унимался парень.
— Не хотела его обидеть. Он выглядел настолько жалким…
— Скорее нас нужно пожалеть, что нам достался такой препод. Если честно, я разочарован, я ожидал большего.
Прошло несколько минут, и раздались шаги. Ребята замолчали.
Учитель вошел в комнату. Уверенной походкой он приблизился к ним. От прежней неуклюжести невысокого человека не осталось и следа. С удивлением они убедились, что это и есть Дантен. В том же костюме, но выглядевшем безупречно, с уложенными волосами и элегантной походкой. Сев напротив учеников, он устремил на них открытый, доброжелательный взгляд.
— Приветствую вас, я — Дантен, ваш преподаватель по поведенческому анализу, — объявил он четким приветливым голосом.
Пораженные таким преображением, они молчали. Теперь стало ясно, что их обманули.
— Теперь-то вы верите? — с хитрецой спросил он.
— Вы разыграли комедию? — задала вопрос Лана.
— И весьма карикатурным образом. Ну и как, по-вашему, какая из этих двух личностей настоящая?