Надломленные души

— Может, из-за твоей записки? — ответила Лана, указывая на листочек бумаги, где было написано несколько слов, содержавших угрозу.

Романа рассмеялась.

— А ты еще та штучка! Отлично, я таких люблю. Эта фигня сохранилась еще с моих первых дней пребывания в Академии. С тех пор я здорово остепенилась.

— Надеюсь.

— И тем не менее угроза остается в силе, — добавила она, надевая брюки и футболку. — Терпеть не могу, когда меня достают.

— Договорились, я буду держаться подальше, — шутливо заметила Лана.

— О, это не касается членов Академии, здесь все просто супер.

Пока девушка втискивала длинные ноги в джинсы, Лана украдкой ее разглядывала. Высокая, привлекательная, может, немного слишком монументальная, чтобы выглядеть голливудской красоткой, Романа была обладательницей длинных белокурых волос, обрамлявших ее лицо золотыми прядями. Небольшие карие глаза с пронизывающим взглядом, возможно, придавали бы ее облику суровость, если бы не длинные ресницы и не пухлые губки, сообщавшие ему нежную женственность. От Романы исходило ощущение диковатой силы, как от героини одного шведского, а может, датского фильма, который она когда-то посмотрела в кинозале лицея.

Одевшись, девушка запрыгнула на кровать Ланы и упала перед ней на колени.

— Итак, Госпожа Целомудрие, я при параде. Давай познакомимся: я — Романа, — сказала она, награждая Лану двумя звучными поцелуями в щеки.

— Лана.

— Знаю. Ведь я одна из старожил. Пришла сюда совсем маленькой, да так и осталась. Так что не сомневайся, я в курсе всего, что здесь происходит.

— Всего-всего?

— Да, с тех пор как мне поручили роль твоей опекунши. Ну или почти всего… Кроме, пожалуй, того, что ты делала вчера вечером.

— Я… Если честно, мы… — проговорила Лана, не уверенная в том, во-первых, что она могла разглашать тайну операции, но абсолютно уверенная в том, что лично она предпочла бы этого не делать.

— Да не вопрос. Я же сказала «почти всего». Мне этого достаточно.

Лана вдруг заметила на шее своей «крестной матери» медальон, или подвеску. Черный шнурок с чем-то вроде звездочки с необычными, словно слегка изломанными лучами. Она ее уже видела, но вот где?

— Что это за звезда?

— Символ Академии. Нам дают такой медальон после двухмесячного срока. Все воспитанники их носят: кто на шее, кто на запястье. Это наш опознавательный знак, так сказать. Но у него есть и другие функции. Ну а сейчас — подъем! Сначала мы отправимся в столовую завтракать, потом я познакомлю тебя с расписанием занятий, а уж после провожу на урок поведенческого анализа.

— Занятия проводятся индивидуально?

— Первые два месяца с новичками занимаются либо индивидуально, либо объединив в мелкие группы. Но это касается специальных предметов. Общие, напротив, проводятся коллективно, в классах.

— Математика, например, или французский?

— Да, да, история с географией, иностранные языки и все такое прочее.

— А что это за специальные предметы?

— Я как раз именно их и предпочитаю. Они учат тому, как выбираться из дерьма, как справиться с той или иной ситуацией: поведенческое общение, самовыражение, духовное развитие, боевые искусства, навыки по выживанию в экстремальных условиях… все в таком роде.

Лана попробовала представить, что значат все эти термины.

— Ну? Что ты застыла? Знаешь, с открытым ртом вид у тебя прямо-таки дурацкий!

— Ладно, уже бегу в душ! — сказала Лана, бросаясь в ванную комнату.

Да, этим утром она чувствовала себя хорошо. По-настоящему хорошо.

23

— Вот наш «тронный зал», или Зал Клятв, где воспитанники приносят своего рода присягу.

Романа показала на тяжелую дверь со створками из ценных пород дерева, которая была не просто выложена декоративными пластинами, но еще и отделана изящным кованым орнаментом.

— Здесь мы клянемся в верности принципам нашего заведения, в том, что будем уважать его ценности и следовать им, — с деланой торжественностью возвестила Романа. — Короче, по истечении испытательного срока я представлю тебя здесь руководству и сообщу, согласна ты или нет остаться в нашем центре и соблюдать все его заповеди.

Войдя в «тронный зал», они застали там Димитрия и Дилана. Последний смущенно поздоровался с ними, и было заметно, что он в восторге от встречи с Ланой.

Димитрий тоже пристально смотрел на новенькую, но в его взоре содержалось скорее желание узнать, что это за птица, хотя он также явно испытывал удовольствие.

Такая уверенность в себе и настойчивость юноши произвели на нее впечатление, однако Лана, хотя и была смущена, стойко выдержала этот взгляд. Впрочем, волновала не только его манера поведения — красота тоже. Он был очень хорош, отличаясь будто бы небрежной и слегка будоражащей привлекательностью, так как идеально правильные черты лица сразу выделяли его из остальных.

— Представляю тебе Димитрия, — сказала Романа. — Поздравляю, он адресовал тебе взгляд, известный под названием «соблазн и тайна».

Парень рассмеялся:

— Ты прямо-таки делаешь все возможное, чтобы я тебя возненавидел, дорогая.