Надломленные души

Лана демонстрировала прекрасные результаты по всем предметам. Быстрота, с которой она все усваивала, упорство и решимость, проявляемые девушкой в учебе, вызывали восхищение как у ее товарищей, так и у преподавателей. С приходом в Институт у Ланы возникли кое-какие проблемы с физкультурой, но она так упорно тренировалась, что вскоре научилась подчинять себе тело. Благодаря утренним пробежкам девушка обрела выносливость и отлично укрепила мускулатуру. Да и занятия по самообороне не прошли даром — теперь Лана уже не чувствовала себя беззащитной, как раньше.

— Ты должна немного сбавить темп, — посоветовала ей однажды Романа. — Взяв такой напряженный ритм, ты, пожалуй, не дотянешь до церемонии клятвы.

— Я еще никогда не чувствовала себя так хорошо.

— Ты пребываешь в эйфории, что говорит об избытке эндорфина — гормона удовольствия. А это значит, что в случае опасности тело может не успеть вовремя послать в мозг сигнал.

— Слушаюсь, доктор!

— Смейся-смейся. Когда я стану самым выдающимся медицинским светилом своего времени, ты будешь умолять меня о консультации. И вот тогда я с презрением тебе откажу!

Лана покосилась на полку, где стояло множество книг по медицине.

— Уверена, что твоя мечта сбудется.

— Дело не в мечте, а в призвании. Я останусь работать в Институте и буду зализывать раны тех, кто придет сюда сломленным.

— И все бывшие ученики так стараются впоследствии для Академии?

— Судя по слухам, да. Некоторые остаются работать в администрации, другие делают финансовые вливания или просто занимаются волонтерством, если возникает необходимость. Признательность — одна из наших главных добродетелей, ведь так?

— Безусловно, — подтвердила Лана с задумчивым видом.

— А как поживает твое второе я? — поинтересовалась Романа.

— Дилан? Да вроде ничего. В конце первой недели нашего пребывания здесь ему сделали операцию, а в начале другой — еще одну.

— Знаю, исправление неправильно сросшихся костей.

— Неизвестно, что ему довелось пережить… но, должно быть, это было ужасно.

— Страдания других позволяют нам лучше оценить собственное положение, даже если твоя и чужая истории не поддаются никакому сравнению.

— Да. Его оптимизм, радость, которую он ощущает от того, что находится среди доброжелательных людей, его желание наверстать упущенное — все это вызывает у меня огромное уважение. И я говорю себе, что не вправе проявлять меньшие, чем у него, упорство и волю.

— В этом и сила нашей Академии. Все мы знаем, что в прошлом нам пришлось пройти через испытания. И те, кому удалось выйти победителем, служат примером для остальных.

— И ты знаешь, что пережил каждый из учеников до прихода сюда?

— Да. Церемония клятвы всегда сопровождается ритуалом исповеди.

— Прости?

— Это публичное выступление новичка, в котором он рассказывает о прошлом.

— Что?! — запаниковала Лана. — Кому рассказывает?

— Всем учащимся Академии.

— Да что за чертовщина! — возмутилась она. — Ты имеешь в виду, я должна поведать всему миру о том, что со мной приключилось в прошлом? — Тревога комом стиснула горло девушки.

— Это только кажется, что страшно. Уверяю, ты все сделаешь без всяких проблем.

— И не подумаю! Ни за что на свете! — взбунтовалась ее подруга.

— Успокойся же ты! Ты не обязана сделать это непременно во время самой церемонии. Можешь выбрать другой, более удобный момент, если не чувствуешь себя готовой.

— Никогда!

Романа улыбнулась и села рядом со своей подшефной, нежно взяв ее за руку.

— Ты обязательно справишься. Сначала со мной было так же. Меня бросало в жар при мысли, что я должна все это… Но потом… стоило начать, как я почувствовала себя намного лучше.

— Но это… невероятно трудно!

— Пойми, все, что здесь происходит, часть необходимой учебы для тебя.

— Что-то вроде урока?

— Вот именно. Сеансы с Лео, например. Тебе кажется, что это просто беседы, но они помогают переосмыслить прошлое, собственную личность и подготовиться к будущему пути.