Надо Помочь Бабушке

   - Ты что ли Бах? - подошел к дракону чернобородый. По новому пиджаку и уверенному тону, можно было понять, что был он в этой небольшой шайке главным.

   - Я Чайковский, - уже несколько привыкший врать, сообщил Эмилий. - Петр Ильич, - Эмилий, кажется входил во вкус. - Для друзей просто Петя.

   - Так мы, Петя, как раз, друзья, и есть... В натуре! - обрадовался молодой и рожа его стала еще нахальней.

   - Хм-м-м... Чайковский говоришь... Бывает же такое... - старший разбойник задумался. - Ну, это ничего... Я знал одного духаря, того Чайником звали. А Чайковский - еще чудней. Кошель с собой?

   - С собой, - кошелек не имя, его не скроешь, кошелек висел на поясе, всем на обозрение.

   - И ладненько, - согласился старший. - Пусть Чайковский, лишь бы кошелек был не пустой.

   Эмилий промолчал. Он понимал, что Агофен и Максим с разбойниками справятся. И кошелек отдавать не собирался.

   - А это что за пацаны? С тобой, что ли идут?

   - Нет. Не со мной, просто попутчики, - без особого затруднений соврал Эмилий.

   - Ладненько... - главный внимательно оглядел попутчиков. И во что одеты отметил, и объем сумок... Может быть, даже, прикинул, что в этих сумках находится. - И с попутчиками разберемся.

   А рядом назревал конфликт.

   - Кто говорил, что они степью пойдут!? - взял за плечо один из разбойников своего товарища. - Что ты, Крюк, теперь скажешь?

   - Что, что... Ну лопухнулся, - неохотно признался Крюк. - По всему, так должен был дракон идти степью. Атаман говорил, что он башковитый. А не остерегся. Какой же он башковитый, если лесом пошел? Лопух он. Значит ты, Оглобля, должен мне половину скосить.

   - Не... - не согласился Оглобля. - От того, что дракон лопух, никакой тебе скидки, не положено.

   - А что было бы, если бы мы степью пошли? - поинтересовался Максим.

   - Это как для кого, - старший был доволен, что встретил дракона с кошельком, и оттого добродушен. - Для вас то же и вышло бы. Вас бы пацаны Дрыги засекли. А для нас хуже. Мы бы без бонуса остались. Дрыга всем поперек дороги забегает. Правильно вы пошли. Теперь Дрыга без бонуса останется. Так ему, конопатому, и надо, а то перья растопырил, как фазан.

   Крюк и Оглобля не обращали внимания на путников. Они между собой разбирались.

   - Подставляй лобешник! - потребовал Оглобля и стал подворачивать правый рукав куртки.

   Был этот разбойник самым могучим в шайке. Худой, но ростом под два метра, с широченными плечами и крепкими жилистыми ручищами.

   - Не гони, Оглобля, - попробовал остановить его старший. - Успеешь со своими щелбанами. Видишь, клиенты ждут. Надо сначала их обслужить, а потом и своими делами займешься. Клиенты, глядишь, и обидеться могут.

   - Не, Хмурый, - не согласился Оглобля. - Никуда они теперь не денутся. Вы тут не при деле, - обратился он к путешественникам. - Может, подождете пока я выдам Крюку щелбаны. Он их заработал, значит, должен получить прямо сейчас, при понятых, а то потом откажется. Он же катала, для него ничего святого нет.

   - А если торопимся? - возразил Дороша.

   - Га-а-а... Тогда я вас уговаривать стану, - Оглобля приподнял свою полутораметровую дубину так, чтобы путешественники могли хорошо ее разглядеть.

   - Можно и подождать, - решил Максим. При силище Оглобли, щелбаны должны были выглядеть отменно. С разбойниками можно будет разобраться и потом.

   - Конечно подождем, - поддержал его Агофен. - Не каждому путнику выпадает счастье пообщаться с грозными и прославленными разбойниками, известность о которых, на крыльях молвы, парит над Счастливой Хавортией. Мы с глубоким интересом познакомимся с техникой нанесения щелбанов, которые отвешивают в вашем уютном и гостеприимном Ласковом лесу.

   - Ты что, иностранец? - полюбопытствовал Хмурый.

   - Все мы, в какой-то мере, иностранцы, - сообщил Агофен. - Особенно, если встречаемся в лесу.

   - Ха, а ведь верно, - согласился Хмурый.

   А Оглобля понял главное: путники рыпаться не станут...

   - Во! Порядок! - одобрил он. - Ежели кто поучиться желает, я и научу, - он положил дубину. - Подставляй, Крюк, лобешник.

   Крюк тоже освободился от дубины, зачем-то расстегнул куртку, снял шапку, подставил лоб и закрыл глаза. А Оглобля, разминая пальцы на правой руке, вприщурку целился в обширный плоский лоб, выбирал место, куда врубить первый щелбан. По деловому подходу, с которым он отнесся к предстоящему, чувствовалось, что в области щелбанов Оглобля мастер. Два других разбойника, молодой и старший, с интересом ждали.

   Крюк стоял с закрытыми глазами и тяжело дышал. Лоб у него от напряжения покрылся потом. Не дождавшись удара, разбойник открыл глаза.

   - Чего волынишь? - сердито посмотрел он на Оглоблю. - Взялся, так давай.

   - Так сначала ведь примеряться надо, - хихикнул молодой. - Боится промазать, еж ему за пазуху.

   - А ты, Хрюня, заткни хлебало! - осадил его Крюк, и они обменялись взглядами, не предвещавшими друг другу ничего хорошего.

   Оглобля, наконец, решил приступить к делу. Он поднял правую руку, подвел ее ко лбу Крюка, потом отвел назад, чтобы ударить с размаха. Крюк опять зажмурился.

   - А-гг-х! - выдохнул Оглобля, как будто рубил дрова, и обрушил щелбан на лоб Крюка.