Надо Помочь Бабушке

   - Вот и хорошо, - решил Агофен. - Мы бы этих любителей играть в кости и в простой драке осилили. Но, насколько я понял, поклонники трехрогого Мухугука любят бороться за свободу и станут размахивать ножами. Как бы мы их во время драки случайно не поубивали. Значит надо загнуть что-нибудь для кикивардов непривычное. - Ты, Дороша, ответственно утверждаешь, что они никого и ничего не боятся?

   - Ответственно, - подтвердил лепрекон.

   - Поскольку они ничего не боятся, то надо их напугать, - решил джинн. - Мы, на курсах по повышению квалификации, для развлечения, всякие разные шутки придумывали. Я умею создавать большие страшные головы. Понимаете, идет на маленьких хилых ножках здоровенная, двухметровая голова, и при этом еще разговаривает. Пугаются все, без исключения. Вне зависимости от уровня интеллекта. Я однажды выпустил большую страшную голову в коридор курсов по повышению квалификации джиннов, и совершенно неожиданно, в эту минуту, в коридор вышел наш куратор, Кохинор Сокрушитель Муравейников. Он увидел голову и вздрогнул. Уверяю вас, когда голова, которую я сотворил, поперла прямо на него, Кохинор Сокрушитель Муравейников вздрогнул, - с гордостью сообщил Агофен. - Это примечательное событие потом долго обсуждали джинны любители новостей в кофейнях Блистательной Джиннахурии.

   - А что было потом? - поинтересовался Бах.

   - Потом... - Агофен ухмыльнулся. - Это же был Кохинор Сокрушитель Муравейников, старый мудрый джинн. Он взлетел над головой и трижды ударил ее левой ногой по макушке. Моя громадная голова рассыпалась на сто пятьдесят две маленькие головки, совершенно не страшные, жалкие и беспомощные. И потом все, как одна, бесшумно лопнули, не оставив даже мельчайшей пыли.

   - А потом? - теперь вопрос задал Максим.

   - Потом?.. Что потом... Потом старый мудрый джинн Кохинор Сокрушитель Муравейников решил, что мои умственные способности тесно связаны с физическими данными. Для совершенствования тех и других, мудрый джинн посоветовал мне каждое утро, в течение лунного месяца, отжиматься сто пятьдесят два раза, по числу мелких головок, в которые превратилась созданная мною большая голова. И я отжимался. В четные дни на правой руке, в нечетные - на левой.

   - И как после этого со способностями? - поинтересовался Максим.

   - Значительно повысились. Теперь я могу создать голову вдвое большую и втрое страшней, чем те, которые я создавал раньше. Учитывая примитивный образ мышления кикивардов и недостатки их воспитания в полевых условиях, думаю, что они при виде такой головы обалдеют, и с места тронуться не смогут. Тут мы их и берем тепленькими. Потом допросим.

   С предложением Агофена все согласились.

   Когда Малявка и Рогмунд привели Баха, кикиварды по-прежнему играли в кости. Все четверо были мускулистыми, бородатыми и длинноволосыми. Их черные маски, с прорезями для глаз, и седла лошадей лежали в сторонке.

   Рыжий представился, сообщил, что они привели дракона, и кикиварды, как договаривались, теперь должны заплатить.

   Кикиварды едва глянули на разбойников, и продолжали играть.

   Рогмунд подождал немного, потом спросил:

   - Вы что ли приехали за драконом?

   - Подожди, - не оглядываясь на разбойника ответил самый лохматый из кикивардов, видимо, старший в этой четверке. Он встряхнул стаканчик и бросил кости. Выпали четыре двойки.

   Три других кикиварда довольно заржали.

   - Брахатата! - выругался лохматый и сплюнул. - Чего вам?! - сердито спросил он у разбойников.

   - Мы привезли дракона, - повторил Рогмунд.

   - Ну и чего? - увлеченный игрой, лохматый, видимо, забыл зачем они здесь, у Старой мельницы.

   - Вы же за ним сюда приехали.

   - Ага, мы за ним сюда приехали, - вспомнил один из кикивардов, со шрамом на груди.

   Теперь и старший вспомнил.

   - За этим, что ли дракончиком, нас четырех послали? - удивился он.

   - За этим самым, - сообщил Малявка.

   Лохматый недоверчиво покачал головой.

   - Ты и есть Бах? - спросил он.

   - Нет, я есть Чайковский, - вспомнил Бах.

   - А нам все равно: что Бах, что Чайковский. Главное - чтобы хвост был и два крыла. Но за таким заморышем четверых посылать?.. - продолжал удивляться лохматый. - Брахатата! Гарпогарий как был ослом длинноухим, так ослом и остался.

   - А Сульманет еще ослей Гарпогария, - подсказал кикивард со шрамом.

   - Сульманет еще ослей и ушастей, - согласился лохматый. - Ты, Бах садись и не мешай нам.

   - Я не Бах, а Чайковский, проявил настойчивость Бах и послушно сел.

   - Заплатить должны, - напомнил Малявка.

   Лохматый вынул из кармана небольшой кожаный мешочек и бросил его Малявке. Тот подхватил мешочек и передал его Рогмунду.

   - Валите отсюда, брахатата! - сердито глянул на разбойников кикивард со шрамом и стал укладывать кости в стаканчик.

   Разбойники свалили. А за ближайшими кустами остановились, и стали ждать дальнейших событий.