Надо помочь Ральфу (СИ)

– Тоже скажешь: «Не разрешают…» – Эмилий скорчил гримаску. – Наоборот, столоначальники из Департамента поселений, так нажимали на низушков, так требовали, чтобы те объединились... При канцелярии даже создали «Экстренный отдел по объединению Погребков». Не знаю, сколько там чиновников кормилось, но три комнаты и везде папки, что от бумаг распухли. Составили реляцию, так в ней что-то, больше ста пятидесяти пунктов было, и в каждом обстоятельное обоснование, почему низушки должны непременно объединить два Погребка в один Погребок. Даже название для нового поселения придумали. С точки зрения языковых стандартов, весьма глупое название, не выдерживающее никакой критики. «Севрюжные объединенные Погребки»… – Эмилий возмущенно пожал плечиками… – Представляете: Северные и Южные – переименовать в «Севрюжные!» Это надо же! Но низушки ни в какую. Канцеляристы понесли специальную докладную петицию к их светлости, герцогу Джуду Крутому, прадеду их светлости Ральфа. А тот в это время как раз чай пил. Он как глянул, что в этой докладной петиции понаписали, так и запустил ее в канцеляристов вместе с папкой. Затем чашку с горячим чаем, и тоже, говорят, попал. Ошпарил столоначальнику щеку и правое ухо. Потом сахарницу метнул… В заключение этих действий, распорядился ликвидировать Департамент поселений, всех чиновников «Экстренного отдела» выдрать и уволить без выходного пособия. А в «Книге Важных Распоряжений герцогов» записал: «К низушкам, которые являются нашими верными подданными, чтобы по вопросам объединения поселений, ни один дурак больше не приставал. А у кого другое мнение, пусть, после вечернего развода караула, ко мне зайдет». Так к их светлости никто до сих пор и не зашел.

– Зачем низушкам нужно, чтобы два поселения? – поинтересовался Максим.

– Ага, зачем? – спросил Бригсен. – Чего тут стремного?

– Вы что, правда, не понимаете? – дракон внимательно поглядел на Максима, затем на Бригсена: не шутят ли, не собираются ли разыграть?

– Чего тут понимать… Вместе ведь проще. Один населенный пункт им и управлять легче, – объяснил Максим.

– Вот-вот, многие так считают. А в действительности, видите ли – все не так просто. Когда рядом находятся два поселения, то непременно между их жителями возникает конкуренция. А конкуренция – есть друг прогресса, я бы, даже, сказал – двигатель прогресса. В каждом поселении стараются, чтобы у них и дома выглядели получше, и улицы почище, и тыквы вырастали побольше, и квас был позабористей. Конкурсы взаимные проводят, и, значит, победить стараются. А если подраться надо, так чтобы не мелочиться: не пара на пару, или улица на улицу, а поселение на поселение. Низушки это давно сообразили, и где бы они ни обитали – непременно создают два поселения рядом. А результат? – спросите вы. Так результат такой… У нас, в Гезерском герцогстве, поселения низушков самые благоустроенные, чистые и красивые. И живут низушки – получше, чем в других поселениях.

– Но если они постоянно соревнуются между собой, то становятся соперниками. А соперничество нередко переходит во вражду.

– Не переходит. Низушки вообще враждовать не любят. Соперничают – это да: у кого мастера лучше, или там, пиво вкуснее. По праздникам дерутся: поселение на поселение. Не без этого. Но не враждуют. Кулаками помашут, а потом, прямо на дороге большой стол выставляют и празднуют. Отмечают успехи и одной стороны, и другой.

– Отдохнут, подкрепятся и с новыми силами начинают выяснять, какие Погребки лучше? – спросил Максим.

– Если праздник большой, то и такое случается, – подтвердил Гарнет. – А вон и наш Корявый дуб, забодай меня бессмертный крот! Чувствуете, какая в нем сила?

* * *

Корявый дуб впечатлял. Он был не просто большим, а громадным и величественным. В метре от земли, его, пожалуй, и вшестером было не обхватить. А на уровне человеческого роста дуб разделился на три толстых высоченных ствола. Стволы раскинулись широко, щедро, а их могучие ветви вытянулись далеко, в стороны и, казалось, охватывали полнеба. Таилось в этом дереве что-то грандиозное и несокрушимое. Стоишь, смотришь и, начинаешь понимать: это, наверно, и есть вечность. И далекое прошлое, и бесконечное будущее, и застывшее время.

Наши путешественники не могли оторвать взглядов от такой красоты и силы. Гномы стояли как зачарованные. И Максим застыл. Он как-то читал, что японцы часами могут смотреть на цветущую сакуру. «Цветущая сакура, это, наверно, очень интересно, – думал Максим. – Маленькие японцы, маленькие острова, маленькие вишни с маленькими цветочками... Все правильно, все красиво… А у нас, здесь, дуб размахал на полнеба. Это же – не просто красота, а силища неимоверная! Считай – символ могущества и вечности! Вот от чего глаз не оторвешь…»

Нарушил тишину дракон.