Надо помочь Ральфу (СИ)

Максим понимал, куда его уводит жрец, но ему все еще хотелось слушать этот приятный голос… хотелось познать истину, пропади она пропадом… – «Нет! – пытался он выбраться из этого дурацкого состояния. – Он охмуряет! Нельзя становиться зомби! Я живой! Надо доказать! – и опять вспомнил. – Нужна горячая кровь! – Максим опять рванулся из плена вяжущих его волю слов… – Будет тебе кровь! – Он захватил краешек нижней губы зубами… – Больно… А куда деваться?!» – Прикусил, как велел дон, до крови. Максим и не предполагал, что это будет так больно. Из прокушенной губы опустилась на подбородок первая капля, вторая… и сразу, будто, что-то оборвалось, убаюкивающий, приятный голос стал отдаляться, затихать… Максиму показалось, что он лишается чего-то очень важного, теряет самое главное, к чему стремился многие годы… Но это длилось всего лишь мгновение. А затем, в голове стало тихо и спокойно… Будто открылось широкое окно и весь чад выдуло свежим ветром. Максим понял, что спасся. Старик чуть не загипнотизировал. Еще немного, и он превратился бы в послушного идиота, беспрекословно выполнял бы все приказы жреца… Спасибо Дону! Выручил ушлый колонизатор. Но ведь это еще не все, – вспомнил Максим: – нужна защита! – Он слизнул языком кровь, что сочилась из надкушенной губы, сплюнул справа, сплюнул слева… – Теперь, кажется все…

Максим осторожно покосился на жреца… Ничего особенного не почувствовал. Присмотрелся как следует: да, пристальные глаза, да черные… Но никакой особой глубины, как ему ранее казалось, и никакой силы. Пристальный взгляд жреца больше не действовал на Максима. «Вот так, – вспомнил он, – факир был пьян и фокус не удался». Приехали, вылезай из тарантаса и топай пешком в свой старый фигвам! Здесь твои «взумдумы» не проходит. Можешь теперь пялиться, сколько влезет.

Максим утер кровь с губы, уверенно и, даже, в какой-то мере, нахально посмотрел на жреца. Имел на это полное право.

Жрец понял, что потерпел неудачу, и перестал обволакивать взглядом молодого воина. С той памятной поры, когда он стал Посвященным, такое случилось у Серватория впервые. И непонятно, отчего (Серваторий, естественно, не мог знать, что Максима обучал дон Педро Педрович, потомственный португальский колонизатор, постигший многие виды самообороны у мудрых аборигенов Мозамбика). Но если не сумел покорить юношу взглядом, значит, есть для этого серьезная причина. И второй раз, пока, пробовать не стоит. Надо как-то по-другому… Посвященные знали многое и многое умели. Было из чего выбирать.

– Ты, оказывается, сильней, чем я думал, – Серваторий был не из тех, кого могла смутить неудача, он смотрел на Максима по-прежнему пристально и доброжелательно. – Значит, тебе непременно следует занять место среди нас.

Мухугук с портрета, что висел на груди жреца, с интересом разглядывал Максима. Тоже пытался понять, что из себя представляет этот парень, сумеет его уговорить Серваторий, или не сумеет?

– Хотел взять меня силой? – Максим сейчас чувствовал себя в полной безопасности. – Сделать из меня покорного слугу?

– Что ты, Максим, зачем же так… Не покорного слугу, а единомышленника и соратника, – Серваторий говорил уверенно и убедительно. – Если бы я знал, что ты так силен, я бы поступил по-иному, – это прозвучало тоже убедительно. – Ты сильный человек, твое место среди сторонников Мухугука Великодушного и Беспощадного, покровителя демократов всего мира. Для нас нет своих и чужих, мы призываем всех, вступить в наши ряды.

Из прокушенной губы Максима сочилась кровь, и он помнил, что жрецу верить нельзя.

– Твой Прокотий считает всех нас чужими, – напомнил Максим. – Дать ему волю, он бы нас до смерти запытал.

– Прокотии приходят и уходят. А ты для нас не чужой, – Серваторий произнес это уверенно, будто знал что-то особенное, о Максиме. – Тебя осеняют Благодатные и Грозные рога Мухугука, значит, идти тебе следует, по пути, намеченному Трехрогим.

– Я ничего такого не чувствую.

– Ты можешь этого и не знать… А я Посвящен Трехрогим, Всеслышащим, Всевидящим и Всезнающим, в многое, что случиться в будущем.

– Чего я могу не знать?

– О своем предназначении. Кикиварды сейчас находятся на пике могущества. Мы создаем Государство Счастья. Да, государство, все жители которого будут счастливы. Не следует недоверчиво улыбаться. У нас не будет бедных и богатых, начальников и подчиненных, все жители нашего государства будут свободны и равны в своих правах.

– Как в Афинах, – подсказал Максим.

– Как где? – естественно не понял его Серваторий.

– Однажды уже хотели создать такое государство, где все граждане свободны, счастливы и у каждого не менее трех рабов.

– И создали? – полюбопытствовал Серваторий. Упоминание о рабах он принял как естественное.

– Создавали… – Историю Древней Греции Максим, естественно, толком не знал, но о том, что какой-то деятель обещал каждому гражданину Афин «трех рабов, полную свободу и благополучие», помнил еще со школы. – Несколько сот лет старались… И демократию усердно внедряли, и рабами старательно обеспечили… Но с всеобщим счастьем ничего у них и не получилось.