Надпись

– Прощай, я устал. Приходи в другой раз…

– В том-то и дело, Марк, что другого раза может не быть. "Другой раз", который ты имеешь в виду, был в прошлый раз, а сегодня "последний раз", и я пришел, чтобы доплатить ту часть долга, что остался должен. Не люблю оставаться в долгу. Лучше имение заложу, любимого коня продам, последнюю рубаху спущу, а долг отдам.

Теряя терпение, Марк сделал шаг к подъезду.

– Отойдем чуть в сторонку, а то мы на виду. Дело крайне важное и крайне секретное. – Саблин потянул за рукав Марка, отводя в глубь двора, где по стене спускался водосток, полный льда. Ледяная, застывшая в раструбе, глыба переливалась, словно перламутровая раковина. – Ты собираешь свой непринужденный "кружок". Вы упражняетесь в изысканном красноречии, импровизируете этюды на тему: "Скульптура Сальвадора Дали", или "Кофейное зернышко бедуина". И попутно с этюдами решаете множество государственных дел. Продвигаете свои кадры в прессу. Наводняете своими сторонниками общественные организации. Смещаете неугодных лиц. Ненавязчиво внедряете в головы наших недалеких вождей те или иные проекты, отчего неуклюжий корабль государства чуть-чуть меняет курс, отклоняется на несколько градусов. И уже плывет не на Полярную звезду, а на Кассиопею. Не на пятиконечную, а на Звезду Давида, у которой шесть золотых лучей. Ваш еврейский заговор законспирирован под домашний кружок, где Елена разносит чай, а ты в розовых трико играешь на лютне. Но так случилось, что в ваш тайный кружок пробрался агент. В ваш заговор проник заговорщик из совсем иного кружка. И что самое удивительное, ты сам его ввел в свой дом. Ты заставил познакомиться с ним Елену, заставил очаровать его. Думал, что обольстил его, запутал в своей золотой паутине, отвел ему какую-то, тебе одному известную, роль. Но ты просчитался. Ты ввел в свое общество не начинающего, наивного, падкого на похвалу писателя, а агента, который служит совсем иной идее, молится совсем на иную звезду. Коробейников – агент иного, русского, заговора, который тайно сопротивляется вашим еврейским затеям…

Марк Солим смотрел на ледяную глыбу, переливавшуюся в водостоке. На нежно-розовое, зеленоватое, чудно-голубое мерцание. Ему казалось, что стоит стиснуть зрачки, устремиться душой в таинственный, застывший на льду перелив, и он утратит телесность, протечет сквозь перламутровое свечение льда, пронырнет в лазурь, в изумруд, в румянец и вынырнет по другую сторону бытия, в иное пространство и время.

– Мы с Коробейниковым сблизились, стали почти друзьями. Я приоткрыл ему мою душу, а он приоткрыл мне свой "заговор". Он член тайной организации русских, ее идеолог и исполнитель. Их несколько сотен, законспирированных в разных слоях общества. Они есть в Церкви: он познакомил меня с протоиереем отцом Львом, разрабатывающим религиозные основы еврейского, масонского заговора. Они присутствуют в авангардной футурологии и науке: его друг архитектор Шмелев носится с идеей "русского коммунизма", очищенного от евреев. Они есть в среде художников, исповедующих языческие, первородные ценности. Среди писателей, раздраженных засилием евреев в культуре. Его поездки по военным объектам кончаются не только написанием репортажей и очерков, но и вербовкой новых членов из армейских кругов. Так, вернувшись с аэродрома дальней авиации, он завербовал в свое тайное общество командира ядерного бомбардировщика, что открывает возможность для ядерного шантажа. Находясь на Дальнем Востоке среди моряков, он завел знакомства в корпусе морских пехотинцев, а эти отъявленные головорезы способны штурмовать любой плацдарм, включая Кремль. Это тайное общество, по его словам, патронируют крупные персоны политики, такие как Косыгин, Суслов, маршал Гречко, которые, не мне вам рассказывать, находятся в тайной конфронтации с Брежневым, Громыко, Андроповым…