Сколько мне еще смотреть на других, чтобы твое лицо растворилось?
Сколько раз я должен услышать, что ты сумасшедшая и что мне с тобой будет плохо, сколько раз я должен сам себе сказать об этом, чтобы поверить и перестать временами мечтать просто так?
Сколько… сколько… скажи мне, сколько?!
Я переполнен ненавистью и отчаянием. Я выпускаю все это на бумагу, но понимаю, что этого недостаточно. Иногда я кричу, безумно надрываюсь, но и это далеко не всегда помогает.
Это всего лишь вопрос времени? Возможно, но я не могу, я не хочу больше терпеть! Я не могу больше ждать! Когда придет это время?! Когда…
Эти демоны… они сводят меня с ума. Они хотят твоей смерти. Они хотят, чтобы ты страдала. Я борюсь с ними и почти всегда побеждаю, но подчас они берут надо мной контроль, – и тогда я срываюсь, падая в пучину тупой истерики и злобы. Я случайно натыкаюсь на твои фото и разбиваю экран телефона. Я менял его уже семь раз.
Я стараюсь держаться, – иногда демоны не тревожат меня целыми неделями, – но в какой-нибудь вечер, когда совсем не ждешь, эти твари снова нападают на меня, и я ничего не могу с этим поделать. Если я не избавлюсь от них (или от тебя), то когда-нибудь я сорвусь прямо рядом с тобой…
Здесь постоянно идет битва между Смертью и Жизнью, а поле битвы – мое сердце. Эта битва, она – она бесконечна. Когда кончится? И кто победит? Что будет со мной?
Я очнулся в агонии дикой,
Задыхаясь в алой листве.
Мое тело проколото пикой,
И дыра в моей голове.
Проснулся, разрываясь от боли –
Все надежды мои раскололи.
Крылья сломаны, ноги подбиты,
Двери все перед носом закрыты.
Я кричу в мучениях страшных,
Разрывая одежду вклочь.
Больше радости нет вчерашней,
Предо мной только смерть и ночь.
Вытекают глаза слезами,
И с надеждами, и с мечтами…
В груди пылает боль огнем,
И сердце ест мое живьем.
Руку дергает в треморе смерти,
Поднимает меня угар.
Я ложусь. Я устал, поверьте…
Нанесите последний удар!
Пролетают последние птицы,
Умираю в вечерней зарнице…
Ни надежд, ни любви, ни мечты,
Только голос Его с высоты.
Я разбит в это лето…
Умер в августе где-то.
Посмотри на меня. Внимательно изучи эти синяки под глазами, эту мрачную рожу, эти разбитые руки. Посмотри, что ты со мной сделала.
Я счастлив? Нет. Не знаю. Я в отчаянии? Да. Не знаю. Что я чувствую? Любовь? Нет. Да. Не знаю.
Мое сердце изуродовано и попросту не понимает, как теперь нужно себя вести. Я говорю сам себе правду, но думаю, что вру. Я вру сам себе, но думаю, что говорю правду. Я совершенно не понимаю, что делаю и что чувствую. И виной тому ты? Да. Вероятнее всего. Вряд ли. Нет. Не знаю. А может я сам виноват? Я связал себя твоими веревками и никак не могу их разорвать? Вероятнее всего. Не знаю.
Я застрял в себе. Я утонул в океане бессмысленного страдания. Есть лишь одно спасение – убить воспоминания. Но как? Как мне сделать это?
Нет…
А может лучше убить себя, уничтожив этим весь мир? Если не будет меня – не будет ничего. Ни этого бессмысленного мира, ни этих чужих людей, ни
Я смотрел на свои руки уже больше минуты и содрогался от истерического хохота, медленно, но верно сходя с ума, все ближе и ближе подходя к мысли, которая
Я снова вернулся обратно,
Погрузившись в тот нежный бред,
Когда было вместе приятно,
И, казалось, что грусти нет.
Я снова вернулся в прохладу
Тех темных осенних деньков,
Когда сердцу была услада,
Когда не было в нем клинков.
Я снова вернулся в объятья
Твоих нежных и теплых рук,
Когда слышал я шелест платья,
Когда не было страшных вьюг.
Я снова вернулся в то море
Голубых и столь близких глаз,
Когда не было грусти в миноре,
Когда счастья был час.
Я снова вернулся к улыбке,
Где мир становился светлей,
Когда не было плача скрипки,
Когда часто думал о ней.
…
Ты ушла с другим,
И растворилась…
Едва ли мы заговорим.