***надцать лет спустя

х/ф «Храброе сердце», 1995 г.

А ведь квартира ему в самом деле понравилась. Даже несмотря на то, что наговорила Лорик. Уж что-то, а представить его собственность в черном цвете она постаралась. Пусть и без злорадства, но с удовольствием.

Лариска всегда была прикольной.

Хотя сейчас назвать так Ларису Николаевну было почти нереально. Да, он и сам изменился, все-таки полтора десятка лет прошло. И она тоже стала совсем другой. Во всяком случае, владеть собой научилась так, как когда-то и предположить было сложно.

Александр прошел по квартире, осматривая новоприобретенную собственность. На кой черт она ему сдалась, Чернышов и сам бы не смог сказать, но когда понадобилось прикрытие, добросовестно посмотрел пять квартир. И почему-то эту захотел купить.

Ладно, если что, всегда успеет перепродать, тем более, что возвращаться сюда на постоянное место жительства пока не планировал.

Просто уже настолько привык к Питеру и его до боли оригинальной погоде, что научился находить в этом всем удовольствие.

От рассматривания вида широкой реки, посреди которой темнели несколько пятнышек рыбацких лодок, Чернышова отвлек звонок. Хотя, «отвлек» слишком сильно сказано, ведь договаривались созвониться сегодня, так что нет-нет и посматривал на часы. Пунктуальность вообще прекрасное качество, а уж когда все идет по плану, она только добавляет удовольствия от работы.

- Добрый вечер, Сан Саныч, - собеседник мог позволить себе подобную фамильярность, все-таки именно он когда-то сделал из Сашки Чернышова Александра Александровича.

- И вам не хворать, Юрий Семеныч, - мужчина отвернулся от окна, давая отдых глазам. Стекло хоть и тонированное, но определенное количество солнечных лучей пропускает, так что, может, не так и не права Лариса в своих предупреждениях…

- Ну, рассказывай, как продвигаются дела?

Хотя непосредственным начальником Хворостов у него и не значился, но дело касалось слишком уж щепетильного вопроса, поэтому Чернышов и взялся помочь старому знакомому.

- Был в офисе, познакомился с сотрудниками. Сейчас мне составляют проект ремонта квартиры.

- Ты там не гнездо вей, а делом занимайся, - хотя усмешка в голосе Юрия Семеновича и была доброй, но обольщаться на этот счет все-таки не следовало.

- Именно этим я и занят. Хочу прикинуть, что насчитают по максимуму.

- А, ты в этом смысле… Ну, тогда не отвлекаю. И не мне тебя учить твою же работу делать.

Чернышов мог, конечно, польстить и высказать нечто, вроде «вы в любом деле гениальны», но не стал опускаться до лизоблюдства. И самому противно, и никаких бонусов это точно не принесет.

- Если будут новости, я позвоню.

Попрощавшись со старым знакомым, он запер квартиру и направился к машине.

Спрашивается, чего она на его внедорожник так взъелась?

«Лупоглазый уродец».

Да что бы Лариска понимала в машинах! Тоже знаток, блин, а сама на букашке мотается…

Ладно, остается надеяться, что во всем, связанном с ремонтом и строительством она понимает намного больше, чем в лучших автомобилях.

Во всяком случае, упорство в достижении поставленной цели у неё было всегда, пусть в юности, это и не было так сильно выражено.

Сашка покосился на лежащую в бардачке пластиковую папку. И ведь все уже внимательно изучил, но все равно, попав в небольшой затор на подъеме с набережной, полез посмотреть ещё раз.

В две тысячи четвертом закончила строительную академию по специальности «Промышленное и гражданское строительство». Причем, диплом с отличием. Ну, в её уме он никогда и не сомневался. Как и в старательности. Но вот чего Лорку понесло в такую совершенно не женскую специальность, до сих пор не понимал. Она же хотела идти учиться на историка…

Наверное, слишком многое поменялось за это время. А может, он уже и сам что-то забыл, скорее всего, она все рассказывала в письмах, которые писала ему в часть.

Даже ностальгия какая-то появилась.

От этого Чернышов фыркнул и досадливо поморщился.

Вот по чему он никогда не скучал, да и вспоминать крайне не любил – служба. Потому что до сих пор не мог спокойно думать про то, как малолетних пацанов, только оторванных от мамок, кинули, как слепых щенков. Барахтайтесь, кто посильнее, выплывет и научится выживать, а кто слабее… Как говорил генерал Скобелев: «Солдат у нас много, надо будет, бабы ещё нарожают».

И хоть после той фразы прошло хрен знает, сколько лет, но завету следовали свято, оттого срочников и не жалели.

Чтобы отодвинуть начавшие снова наползать воспоминания, Сашка притормозил у тротуара и глотнул минералки, вынутой из встроенного мини-холодильника. Ледяная вода почти обожгла нёбо и горло, огненным комком скатываясь куда-то вниз, но отвлечь не смогла.

Сколько лет прошло, а злость на тех, кто отправил детей умирать за то, что никто из них не считал Родиной, до сих пор была живой и горячей. Вроде, все, улеглось уже, успокоилось. Тут бы радоваться, что сам остался жив и цел, хотя попал в самую мясорубку, но и сейчас прекрасно помнил по именам и в лица ребят, с которыми служил под Урус-Мартаном.

Из всего взвода до дембеля, кроме самого Сашки, дожили трое.