***надцать лет спустя

С его словами про брак? К этому тоже всё шло, причем, уже намного дольше. Он и тогда, пятнадцать лет назад, был серьезен в желании жениться на ней. Сейчас оно стало ещё сильнее. Может, потому что поумнел, а может, потому что появилось, с чем сравнивать. Та профанация, которая получилась из его брака с Лизой, казалось, надолго отбила желание связывать себя серьезными отношениями, но, как выяснилось, и к этому лекарству есть антидот. Этот самый антидот сейчас сидел рядом, время от времени хмурился и поджимал чуть припухшие губы. Понимание того, что выглядят они так не из-за уловок косметолога, а из-за его поцелуев, было… приятным. Или что-то вроде этого, но точной формулировки этому ощущению он подобрать не смог.

Лариса встрепенулась от его слов, будто придремала с открытыми глазами.

- Саш, скажи честно, почему ты тогда не вернулся?

Этот вопрос она и не хотела задавать, и понимала, что если уж решили заново начинать отношения, пока не выяснят, в чем ошиблись тогда, ничего путного из этого не выйдет. А ей всё же хотелось, чтобы получилось.

Чего-то в этом духе он и ожидал. Вспоминать себя тогда было делом не очень приятным, но он оценил и Ларисину откровенность, и то, что она начала не с высказываний претензий, а с попытки разобраться и сделать выводы.

- Думал, что твоё нежелание понять, почему я уезжаю, это вроде предательства. – Лариса в таком изумлении на него посмотрела, что сначала не смогла подобрать слов, а потом, несмотря на всё возмущение, все-таки решила дать договорить. – Для меня было важно, чтобы ты понимала, зачем я это делаю. Что это для нас с тобой. Чтобы ты могла нормально учиться, а не бежать после пар на подработки. Чтобы я сам себя ущербным не чувствовал, от того, что не могу обеспечить своей семье нормальную жизнь. Мне казалось, что ты как-то по умолчанию должна была это понимать.

- Господи, Саш, ты всегда был умным, но это… дурость какая-то! – она всплеснула руками в невозможности найти правильные слова. – Ты понимаешь, что после Чечни я тебя любым была готова принять? Больным, раненым, озлобившимся… Любым. А ты был равнодушным, как будто из-за денег на меня стало плевать.

- Мне никогда не было на тебя плевать. И дело было не столько в деньгах, сколько в том, чтобы нести ответственность за нас обоих. – Поток транспорта тронулся, и пришлось сосредоточиться на дороге. Да, неправильное время они подобрали, чтобы об этом говорить. Нарыв всё равно вскрывать пришлось бы, как ни пытайся себя убедить, что и без этого всё прекрасно, но лучше бы где-нибудь наедине и не в движущейся машине. – Когда ты так и не пришла меня провожать, решил, что это и есть твой ответ.

Ещё немного, и Лариса точно могла начать чувствовать себя страусом. Не только из-за тактики засовывания головы в песок, лишь бы не думать о тревожащих вещах прямо сейчас, но и потому что, как известно, у этой птички глаза больше мозга. Только от чего именно – что глаза от удивления таки полезут на лоб, или же мозг закипит, а потом усохнет от попыток понять, о чём Сашка вообще говорит - непонятно.

- Куда провожать? Какой ответ? – она, насколько позволял ремень безопасности, повернулась к водительскому креслу.

- Помнишь наш разговор на даче?

- Конечно.

- Я тогда сказал, что жду твой ответ до отъезда. Ты так и не пришла.

- Да я вообще об этом первый раз слышу!

Хорошо, что к больнице уже подъехали, иначе был бы реальный шанс попасть в аварию. А так только уставились друг на друга с не самыми теплыми чувствами и определенной степенью недоверия.

- Ты правда ждал меня на вокзале? – через пару минут тишины негромко уточнила Лариса.

- Да. Ты действительно этого не слышала?

Лара молча кивнула.

Мимо машины, шумно переговариваясь, прошла стайка студенток-практиканток, одна из которых громко возмутилась наглости водителя, припарковавшегося прямо на подъездной дорожке.

Это отвлекло от не самого приятного разговора, и Чернышов переставил внедорожник так, чтобы не мешать прохожим.

- Идём, - он помог Ларе выйти из машины и, взяв за руку, повел за собой. Не иссякающий поток прогуливающихся пациентов, навещающих родственников и закончивших смену медработников заставлял почувствовать себя рыбой, движущейся против течения.

В отделение их пропустили даже не беспрекословно, скорее, просто не обратили внимания. Тем более что бахилами запаслись ещё на входе, и даже бдительная санитарка, готовая облаять любого нарушителя спокойствия, после одного взгляда потеряла интерес.