***надцать лет спустя

- Как я соскучилась! – Она смачно чмокнула его в щеку. – Как будто не неделю дома не была, а пару месяцев. - Оторвавшись от Чернышова, Ириска и Ларису стиснула в таких крепких объятиях, что та только ойкнула. – Что у вас нового?

- Да что у нас может быть нового? – полузадушено пропищала Лара, не пытаясь вырваться из рук подруги. – Лучше расскажи, как отдохнула.

- Ой, это надо не рассказывать, а видеть самим, - противореча самой себе, Ира набрала воздуха в грудь и уже приготовилась делиться впечатлениями, когда её оборвали:

- Давай посадочный талон, заберу твой багаж. – Получив из рук сестры бумажку, он тепло улыбнулся Ларисе и провел кончиками пальцев по её щеке. – Стойте здесь, постараюсь быстро.

И ушёл.

- Лариска. - Ириша повернулась к подруге с распахнутыми глазами-блюдцами. - Вы что же… Вы..?

- Без комментариев.

- Какое «без комментариев»?! Меня сейчас от вопросов разорвет!

Лара глянула вслед Чернышову так, что он должен был споткнуться, но ничего, выдержал, даже не запнулся. Если в юности её саму распирало от желания поделиться со всем миром фактом их отношений, но то сейчас ей хотелось, как тому дракону, оберегать от посторонних глаз. Даже если это глаза настолько близкого человека, как Ира. Все-таки правы те, кто говорит, что счастье любит тишину, особенно на их этапе отношений.

Поэтому его демарш был и приятен, и всё же его не одобряла. Потому что пока не была готова озвучивать свои чувства и вообще планы на дальнейшее. Хотя бы потому что и сама в этих планах совершенно плавала. Она прекрасно понимала - Саша захочет, чтобы она уехала с ним, но… Было столько тезисов против её отъезда, что от одной только мысли о предстоящем разговоре начинала болеть голова. Причем, настолько, что даже вопрос причастности Щукина к проблемам их фирмы казался не таким важным.

- Ириш, я сама ещё немного в прострации, как только определюсь, скажу. Пока не пытай меня, ладно? – получилось это так жалобно, что подруга, хоть и прикусила губу от досады и неудовлетворенного любопытства, поспешила снова обнять её, только теперь намного нежнее.

- Да ладно, чего ты переживаешь, всё будет хорошо. От вас и до моего отъезда искры во все стороны летели, а теперь так и вовсе. Ты же знаешь Саньку, он у меня немного отмороженный, но к тебе всегда неровно дышал. А чтобы вот так прилюдно обниматься полез, так и вовсе по пальцам одной руки посчитать можно.

Что есть, то есть, но если раньше это Лару немного задевало – неужели стыдится, что даже не обнимет и не поцелует у кого-то на глазах, то теперь полностью одобряла его внешнюю сдержанность.

И хотя Ира честно старалась держать своё слово, по бросаемым в её сторону пламенным взглядам было понятно, что терпение её не безгранично.

- Я не смог дозвониться Щукину, на работе сказали, что он взял больничный, - Саша посмотрел в зеркало заднего вида, тут же поймав взгляд Ларисы. Теперь в том, что она села сзади не было ни попытки отодвинуться, ни обозначения границ, просто Иришка так вцепилась в её руку, что пассажирское сиденье даже не рассматривалось.

- А кто это? – тут же отреагировала его сестра, зорко следя за их переглядываниями.

- Один общий знакомый, ты его не знаешь. Тебя куда отвезти?

- Давай ко мне домой, - она глубоко вздохнула и уставилась в окно, тут же помрачнев. Радость от предстоящей встречи с дочерью существенно омрачалась тем фактом, что Валера специально взял сегодня отгул. Она заранее предупредила, чтобы в аэропорту не встречал, чем явно нарушила его планы, но велеть не являться в общую квартиру это уже перебор.

Глава 29

«На святое дело идём — друга из беды выручать»

х/ф «Место встречи изменить нельзя», 1979г.

- Может, нужно было отвезти её ко мне или к тебе? – Лариса вздохнула, глянув на окна шестого этажа.

- Как ты себе это представляешь? – Чернышов тоже заметил, как с каждым километром, приближавшим Иру домой, сестра всё больше замыкалась. Но помочь тут никак нельзя, если уж задумалась о разводе, должна сама до этого дозреть и решиться.

Он сам склонился к выводу, что пора заканчивать фарс под названием «семейная жизнь», когда Лизавета и ночевать домой перестала приходить. Впрочем, винить её за это нельзя – он пропадал на работе, а молодая жена, которая совсем по-другому представляла замужество, тосковала одна. Так что предъявлять ей претензии Чернышов не стал, предложил цивилизованно развестись, признав, что сама идея женитьбы была изначально провальной. Никто ни его, ни её под конвоем в ЗАГС не гнал, просто ему нужна была жена, которую не стыдно представить в обществе, желательно из хорошей семьи. Лиза же таким образом решала свои проблемы, связанные с матерью и её новым мужем. А этот самый отчим был весьма полезен для нового проекта, затеянного в то время Александром, так что всё сошлось.