Надувная женщина для Казановы

Лазня была закрыта. Улица, по которой днем фланировала неторопливая толпа, выглядела безлюдной. Несмотря на то что часы показывали девять, большинство ресторанчиков и лавочек уже не работали. На дверях висели таблички «Открыто до 20.00». Немного странно для города, который живет исключительно туризмом. Люди приехали отдыхать, ясное дело, им захочется вечером пойти в ресторан, кино или театр, а может, на дискотеку.

Но Ковальск словно вымер. В домах почти не светятся окна. Хотя, если подумать, то все объяснимо. Ведь сюда в основном прибывают люди пожилые или больные. Впрочем, большинство из увиденных мною сегодня на улицах отдыхающих выглядело вполне бодро.

Я добрался до «Маркони» и увидел табличку «Работаем до последнего клиента». Вот это верная позиция. Если уж начал заниматься ресторанным бизнесом, то забудь о том, что вечером хочется посидеть у телевизора. Деньги просто так в руки не потекут. Любой успех – это прежде всего упорная, нудная, ежедневная работа.

Я подергал дверь. Заперто. Неужели Лена забыла о нашем уговоре? Впрочем, я пришел намного раньше. Похоже, что ее нет не только в кафе. Окна квартиры Вондрачковых – темные. Хотя, может, у них плотные портьеры, не пропускающие ни лучика света. В общем, это логично – спрятаться за непроницаемыми гардинами, когда ваш дом стоит буквально в полуметре от соседнего. Днем еще туда-сюда, но поздним вечером, при зажженном свете вы будете похожи на рыбок в аквариуме.

Я внимательно осмотрел входную дверь. Помнится, Лена сообщила мне, что в жилые помещения можно попасть лишь через кафе. Скорей всего, здесь имеется звонок. Но ничего похожего на кнопку я не нашел. Сбоку висел на длинной цепочке железный молоток, а на двери, прямо посередине, имелась пластина. Подивившись на первобытное устройство, я стукнул молотком по блестящему прямоугольнику. Раздался неприятный звук. Очевидно, под железкой было спрятано что-то, издающее то ли вой, то ли крик. У-и-и, у-и-и… Не услышать подобное просто невозможно… Но Лена не спешила открывать. Я повторил попытку.

Из расположенной в самой непосредственной близости от «Маркони» ювелирной лавчонки вышла немолодая полная женщина в цветастом халате. На голове у нее топорщилась шапочка, прикрывавшая бигуди.

– Что вы безобразничаете! – на чисто русском языке возмутилась она. – Ночь стоит, люди отдыхают! Такой тарарам устроил! Виданное ли дело.

– Но еще совсем не поздно, – я попытался оправдаться, – в Москве в это время люди только с работы приходят.

– В вашей Москве оглашенной одни психи живут, – заявила женщина, – а в Ковальске режим больничный. Тут лазня в шесть утра уже больных принимает, народ рано встает. Небось только сегодня приехали и порядки пока не знаете. Ступайте в гостиницу, видите, закрыто!

– Но мне Лена велела прийти к одиннадцати, – растерянно ответил я, – куда она подевалась?

Женщина уставилась на меня маленькими, утонувшими в опухших веках глазами.

– Лена? А вы ей кто?

– Знакомый, довольно близкий.

– Ах знакомый, – протянула, меряя меня взглядом, дама, – ну тогда понятно.

– Совсем не то, о чем вы подумали! Моя жена училась вместе с ней, – я на ходу начал придумывать историю, – а когда врач велел мне попить минеральной воды, супруга связалась с Леной, та велела прямо с поезда к ней прийти!

– Долгонько вы брели, – скривилась толстуха, – состав ранехонько прибывает.

– Да я был тут еще днем, только Лена сказала, что у нее нет времени мною заниматься, клиентов много, просила попозже подойти, обещала к себе пустить пожить.

Соседка присвистнула и свесила голову набок.

– Видно, вы ей понравились или она вашу жену очень любит.

– Почему?

– Она никого в дом не берет, все вокруг постояльцев держат, а Вондрачковы нет. Хотя теперь это уже неважно!

Я ощутил внезапный холод.

– Не понимаю вас.

– Придется вам отель искать, – участливо сказала тетка, – наверх не ходите, там меньше четырех звезд нет. Толкнитесь в «Белый олень», а еще лучше отправляйтесь в нижний Ковальск.

– Но почему нельзя пожить у Лены?

– Так умерла она.

– Как?! – заорал я с такой силой, что окна в домах начали распахиваться.

– Безобразие, – понеслось откуда-то сбоку, – Юля, прекрати болтать на улице! Охота тебе полуночничать, так заведи парня в дом!

Толстуха втолкнула меня в прохладную, пахнущую средством для натирки мебели прихожую.

– Разве можно так вопить? – сердито сказала она. – Лена скончалась.

Я рухнул на жесткий пуфик, стоящий у стены.

– Не может быть!

– Отчего же, – равнодушно пожала плечами Юлия, – жизнь такая штука: сегодня ты есть, завтра тебя нет. Вон у нас год назад случай был. Отдыхающего убило, насмерть. Горшок из окна выпал и на месте бедолагу пришпокнул. А кто виноват? Никто. Кошка. Она по подоконнику шастала да столкнула кашпо. Во как случается! Приехал за здоровьем, а уехал в гробу.

– Но Лена со мной днем разговаривала!

Юлия вздохнула:

– Верно. Только после такого у любой сердце разорвется.

– Да что случилось?

Юлия хмыкнула: