Надувной ангел

И вот однажды, когда Нико и дизайнер выбирали кухню для новой квартиры в каком-то каталоге, на мобильный Нико пришло сообщение от Нино с одной единственной фразой: «Знаю, что нужно делать».

5

Старый универсал

Вечером Горозии сидели на веранде «Рэдиссона». Стояла приятная прохлада. Левая набережная Куры просматривалась как на ладони. Солнце еще не зашло, но уличное освещение в городе уже было включено. Столы вокруг в основном пустовали. Только поодаль сидели какие-то похожие на иностранцев грузины и иностранцы, похожие на грузин. Иногда легкий ветерок доносил аппетитные запахи из кухни ресторана. Перед Нино стоял эспрессо без сахара – гомеопатическая доза горького кофе. Небо было красноватым от заходящего солнца. Из динамиков лился какой-то лаунж. На нетронутом латте Нико пена уже подсохла и напоминала теперь женское бедро с послеродовыми растяжками, с которого сошел загар. Нико без конца складывал и раскладывал салфетку.

– Помнишь, в прошлом году мы видели маленькую церковь в Сабуе?[14]

– Помню, – сказал Нико, и перед его глазами встала крошечная, построенная из отесанных камней и крытая выцветшей черепицей древняя часовня с узенькими оконцами.

– Как-то странно называется…

– Не Хмала?[15] – подсказал Нико.

– Вот туда и надо отвезти Нугзара.

– Зачем? – спросил Нико. – Разве эта часовня не пустая?

– Тем лучше. Ночью втихаря отвезем туда Нугзара и оставим там, – Нино затянулась, – все очень просто. Потом местные жители обнаружат незнакомца, который целыми днями стоит и молится. Еда ему не нужна, в сне и туалете также не нуждается. Кто же выгонит молельщика из святилища? Сам Нугзар самостоятельно никуда не денется. К тому же никто не будет знать, кто он и откуда появился.

– Хорошо, но если он все расскажет?

– Он скажет только то, что позволит ему Рай.

– А то, что воняет? – больше всего Нико это беспокоило.

– Ну и что, – Нино пожала плечами, – в деревне по чуть-чуть все воняют.

Нико задумался. План Нино казался простым и нахальным и поэтому мог сработать. Наконец он сказал:

– То есть нужно с Раем поговорить.

– Лучше ты с ним поговори один на один.

Рядом со столом Горозий прошел официант с пиццей на подносе, оставив за собой запах теплого сыра, помидоров и оливок.

– Вот и отлично, – Нико вовсе не горел желанием поговорить с Гурджиевым один на один, но не подал виду, – заодно спрошу, когда сам думает исчезнуть.

– Об этом потом, – Нино потушила сигарету, – сначала нужно с Нугзаром разобраться.

Теперь Нико был готов поговорить не то что с Гурджиевым, даже с дерьмом Фуко, лишь бы только Нино вновь была рядом… или он был рядом с Нино. Хотя какое это имело значение. Нико в самом деле предпочел бы пообщаться с собачьим говном, нежели с Гурджиевым. Он опасался, что разговор у них затянется – Рай будет против выселения Чикобавы, его придется убеждать. Однако все прошло гладко.

На следующий день Гурджиев и Нико зашли в гостиную. В углу монотонно бормотал Чикобава. Нико глянул на него и тихо сказал Раю:

– Дальше держать его здесь невозможно.

Гурджиев только вздохнул. В комнате слышалось лишь тихое бормотание Нугзара: «Недостоин я просить себе прощения, Господи, ибо много раз давал обещание покаяться – и делался лжецом, неисполнившим обещания; много раз уже восставлял Ты меня, но я снова падал самовольно…»

– Есть одна хорошая молельная в Сабуе. Туда его отвезем, – продолжал Нико.

Гурджиев взглянул на Нико глазами, полными таким теплом и любовью, Нико даже забеспокоился:

– Для него же самого лучше будет, – сказал наконец, будто оправдывался. – Хмала почти что Малая…

– Наверное, – Гурджиев пожал плечами. – Когда отвозим?

Нико не ожидал, что Рай тоже захочет поучаствовать в операции.

– Завтра ночью.

– Договорились!

Нико кивнул.

– Что поделаешь, – сказал Гурджиев, а про себя тихо добавил: – Такова квантовая метафизика бытия.

* * *

Специально для транспортировки Чикобавы Горозии купили двенадцатилетний «Субару Форестер», неприглядную колымагу-универсал. Но то имелись веские причины. Во-первых, поскольку конечности Нугзара не сгибались, посадить его в кресло седана стало бы делом непростым. А в «Форестер», если откинуть заднее сиденье, не один, а все десять человек влезут. Разумеется, если укладывать их штабелями. Второе и главное – такая машина не привлечет внимание. Мало-мальски сносный автомобиль в деревне как бельмо на глазу. А на древний «Форес тер» кто посмотрит? Кроме того, несмотря на то что в паспорте было написано «светло-серебристый», авто было однозначно темно-пепельного цвета, с зашпаклеванной правой дверью и почерневшими от старости фарами. А никудышный салон годился разве что для перевозки покойников. Самое главное, со стороны багажника стекла были так затонированы, что снаружи не было ничего видно.