Наедине с герцогом

За дверью спальни раздались шаги. Изабелла была не готова никому открывать. Но никто и не постучал. Послышался шорох – под дверь просунули сложенный вдвое листок бумаги. Долгое время Изабелла не шевелясь сидела на кровати и смотрела на лежавшую на полу записку. Разумеется, девушка знала, от кого она, но не решалась прочитать, опасаясь худшего.

В конце концов любопытство взяло верх. Изабелла схватила записку, опять села на кровать, устроилась на подушках, развернула послание и прочла:

«Моя дорогая Изабелла!

Какой бы ужасной ни казалась Вам ситуация, я верю, что с легкостью смогу разрешить ее, если только Вы мне доверитесь.

Буду терпеливо ждать Вас в гостиной.

Навечно Ваш,

Энтони».

Со вздохом облегчения девушка прижала письмо к груди и расслабилась. Энтони не позволит лжи встать между ними. Внезапно ей стало стыдно за то, что она могла подумать о нем плохо, – он уже не раз доказывал ей, что готов сделать все, чтобы она стала его женой. На губах Изабеллы заиграла улыбка. Девушка обула домашние тапочки, направилась к двери и повернула ключ в замке. Если герцог продолжает верить, что у них есть шанс быть вместе даже в такой ситуации, тогда и она будет в это верить.

* * *

Энтони заметно нервничал, входя в зал для собраний под руку с Изабеллой (рука которой была затянута в подаренную герцогом синюю перчатку). Родители девушки следовали чуть позади. Они приехали последними, и теперь взгляды присутствующих были прикованы к ним. Чилкотты и герцог заняли скамью у двери. Энтони почувствовал, как руки у него стали липкими, а сердце учащенно забилось. Боже, он чувствовал, что сейчас с ним случится сердечный приступ.

– Вы в порядке? – тихим шепотом спросила его Изабелла, наклоняясь ближе.

– Все хорошо, – выдавил он из себя. Слова с трудом пробились через стоявший в горле ком.

Изабелла не поверила герцогу, потому что тут же встревоженно нахмурилась.

Энтони старался думать о чем-нибудь другом, чтобы успокоить нервы. Его мысли переключились на Изабеллу, на трудности, с которыми ей пришлось столкнуться. Даже сейчас, когда они сидели рядом, изо всех сил пытаясь держать себя в руках, Энтони слышал шепот. Все взгляды были направлены на Изабеллу. Даже самому уверенному в себе человеку захотелось бы броситься к ближайшей двери, которая находилась справа от Изабеллы. Просто чудо, что девушка продолжала сидеть.

– Что ж, начнем, – произнес отец Грин, местный приходской священник, выходя перед собравшимися в роли председателя. – Как я понимаю, Флемминги хотели бы выступить с предложениями…

– Если хотите знать мое мнение, то мы не можем продолжать это собрание, пока его не покинет падшая женщина, – здесь присутствуют дети! – Это произнес незнакомый Энтони мужчина.

Раздались одобрительные возгласы и аплодисменты.

– Она позорит наше общество! – добавила какая-то дама, подливая масла в огонь. – Можно лишь поблагодарить Господа за то, что мистер Робертс узнал правду, пока не стало слишком поздно.

– Как ты можешь такое говорить, Милли?

Энтони повернул голову, услышав голос Изабеллы. В нем было столько негодования. Девушка вздернула подбородок – пусть эта Милли заберет свои слова назад. Черт побери, как же Изабелла была прекрасна, когда стояла, защищаясь, перед горожанами! По ее глазам было видно, какую боль она испытывает.

– Ты же знаешь меня всю жизнь, – продолжала Изабелла, – и все же с легкостью, без всяких доказательств поверила гадостям обо мне.

Милли тут же почувствовала себя неловко, но в этот момент еще одна женщина возразила:

– О вашем постыдном поведении стало известно из достоверного источника, мисс Чилкотт. А что касается отсутствия доказательств, тут вы ошибаетесь. Есть свидетель, который видел, как вы за свои услуги брали деньги.

– И кто это? – спросила Изабелла, не сдвинувшись с места, но крепко сжав руки в кулаки. – Кто это видел, миссис Гаррисон? Я хотела бы сама поговорить с этим человеком.

В зале зашептались. Кое-кто пожал плечами. Но тут миссис Гаррисон вновь заговорила:

– Это не важно. Дело в том, что ваша репутация подмочена. А кто это видел, совершенно не имеет значения.

– Я сидела с вашими детьми, когда у них было воспаление легких, миссис Гаррисон, а вы не могли оставить работу и сидеть с ними сами, – прошептала Изабелла. – Как вы можете быть такой жестокой? – Она заговорила громче: – Как вы все это можете?

К чести собравшихся горожан, теперь они устыдились по-настоящему.