Наедине с собой (СИ)

неплохо. Приятное впечатление производит то, что для анализа дипломник отобрал значительное

количество произведений.

Итак, это исследование – вполне самостоятельное, основательно выполненное. Автор

обнаруживает здесь достаточно высокий уровень научно-теоретической и профессиональной

подготовки».

Мой руководитель оказался прав: на его «цидулку» внимания не обратили. Да и кто? Профессор

Прожогин, который возглавлял приемную комиссию?

Однако для Погребного его шаг – это был, конечно, риск. Ведь такой отзыв он писал на работу

дипломника, лишь о счастливой случайности не исключенного из университета и с большим

трудом переведшимся на заочное отделение.

***

Хочу, чтобы я был нужен работе, а не работа мне.

***

Отношения с руководством райгазеты уже совсем разладились. Дошло до того, что оно запретило

мне использовать информацию их издания в радиопередачах. И, несмотря на то, что выхожу в

эфир, в шесть часов утра, придирчиво за этим следят (организовали дежурство).

От рядовых сотрудников слышу: руководство считает, что я слишком много на себя беру.

***

Печатать дипломную работу решили дома: лишних денег, чтобы платить кому-то не имелось.

Благо и о машинке (портативной «Москве») договорились. Нам ее разрешила брать на выходные

хорошая знакомая, работающая секретарем руководителя небольшой районной организации (не

называю, чтобы случайно не нанести вреда доброму человеку). А чтобы все оставалось шито-

крыто, то осуществляли задуманное по такой схеме: в конце дня в пятницу она оставляла нам

ключ от своей конторы, куда мы шли уже в потемках, чтобы никто не видел, и забирали

инструмент. А рано поутру в понедельник доставляли «Москву» на место, заодно кладя ключи в

оговоренном тайнике. В течение месяца подобную операцию осуществляли четырежды, печатая

дипломную вдвоем без перерыва. И вот уже в самом конце едва не влипли в историю, которая

грозила не только увольнением знакомой, но, не исключено, и нашим с супругой жизням.

Короче говоря, в понедельник, еще затемно, отнесли машинку в контору. Пришли домой и

прилегли подремать. А в восемь тридцать отправились на работу. Первое, что я узнал, появившись

в редакции «Нової праці», прозвучало сенсационно: этой ночью в поселке медвежатники взяли

сейф. Подобного Чернухи не знали со времен гражданской войны.

– А где? – интересуюсь я.

В ответ мне называют организацию, в которую мы четырьмя часами раньше отнесли злополучную

«Москву».

Чувствую, как волосы на голове начинают медленно шевелиться. Под благовидным предлогом

выхожу на улицу и крепко задумываюсь. Это что же выходит?

Во-первых, просто счастье, что мы с женой не столкнулись с грабителями нос к носу. Ночи ведь

летом короткие, наверняка были там примерно в одно время. Вот только кто первым – они или

мы? Ведь света не включали, так что не могли видеть, взломан сейф или еще нет.

Во-вторых, если мы были последними, то в конторе наверняка найдут отпечатки наших пальцев.

По крайней мере, на дверях. Ну, и, естественно, на пишущей машинке – в огромных количествах.

Как доказать, что никаких денег мы не брали?!

И, в-третьих, поверит ли в нашу невиновность сама знакомая, доверившая мне с женой ключ от

помещения? И, вообще, как себя вести в столь пиковой ситуации?

Вернувшись в редакцию, перезвонил супруге и знакомой. С последней, которая, как я понял по ее

голосу, пребывала в состоянии легкой прострации, договорился о немедленной встрече, благо

милиционеры с места происшествия уже удалились. Встреча меня здорово успокоила. Оказалось, что обе двери в помещении были взломаны, так что, по крайней мере, знакомая, зная, что у нас

были ключи, даже мысли не допускала о том, что у выпускников КГУ может быть рыльце в

пушку. А как же быть с тем, что мы с супругой ночами регулярно посещали их контору? Об этом

по зрелому размышлению решили пока молчать. Оно и понятно: знакомая хотела остаться на

работе, а нам, чужим в поселке, столь подозрительная слава тоже была ни к чему. Ежели с

отпечатками пальцев влипнем, то тогда расскажем правду, ведь деваться будет некуда.

К счастью, взломщика уже на второй день задержали, так что мы одним махом избавились от

треволнений. А если бы этого не случилось? Нисколько не исключено, что попали бы мы с женой

на нары – отвечать за чужие грехи.

***

Требовательность и разговор на повышенных тонах – не одно и то же.

***

Надо же случиться такому совпадению! Нас срочно собирает редактор и объявляет:

– Милиция сегодня будет проводить следственный эксперимент с грабителем сейфа и просит

выделить от нашего коллектива понятого. Есть желающие?

– Давайте пойду я! – вызываюсь без промедления, хотя и вижу по лицам, что подобная

перспектива больше никого не прельщает.

– Молодым везде у нас дорога! – облегченно вздыхает редактор.

Вскоре я уже в составе милицейской бригады и невзрачного человечка, мало похожего на

взломщика медвежатника, начинаю «участвовать в следственном эксперименте». С места

преступления подозреваемый на требование сыщиков ведет нас по маршруту, которым в ту ночь

следовал с подельником (это, якобы, с деньгами ушел). Несколько часов следуем по полям. Вот