Наедине с собой (СИ)

колбасы и ножом. Я незаметно облегченно вздыхаю и с чистым сердцем налегаю на свой ужин, удивляясь, что остальные его игнорируют. Прикончив почти весь батон и испив чая, расслабленно

откидываюсь на подушку. И тут…

Нам подают зажаренного молодого барашка. Потом – пельмени. Дальше – шашлык. Несут шурпу

(наваристое туркменское первое). Виноград, арбуз, дыня. И снова – зеленый чай.

У меня голова идет кругом. Во-первых, я так наелся колбасы, что даже пригубить этих

деликатесов не в силах. Во-вторых, в душе имею обиду: почему не предупредили, что готовят

столь роскошный ужин? И, в-третьих, никак не возьму в толк, что за хреновина: обычно подают

первое, потом – второе и лишь затем – чем запить. Тут же все оказалось поставленным с ног на

голову: сначала чай, потом – второе и лишь за ним – первое. Сам черт ногу сломит!

Уже поздним вечером последний вопрос задал Тойджанову. Тот, рассмеявшись, ответил, что

именно в таком «обратном» для нас порядке мусульмане употребляют пищу. Незнание сего

обернулось для меня ужином, состоящим исключительно из… колбасы.

***

Если судьба – злодейка, то как ей столько времени удается избегать правосудия?

***

Приходит с работы жена (она преподает в химико-технологическом техникуме) и едва не плачет.

Спрашиваю:

– Что случилось?

Она молча достает из сумочки сверток и кладет его на стол.

– Что это?

– Взятка!

– Как взятка?!

– А так.., – говорит супруга и начинает издалека.

Вскоре после того, как ее назначили куратором одной из групп, она вполне логично решила

познакомиться не только с учениками, но и их родителями. И в первую очередь, конечно, с

родителями тех, кто плохо успевает или недисциплинированно себя ведет. В одно из воскресений, мы вместе (чтобы веселее и для подстраховки) оправились по адресам, которые она

предварительно выписала из личных дел ребят и девушек. Повезло: везде был дома кто-то из

родителей. Познакомилась, поговорили, как улучшить ситуацию с чадами. И все.

И вот на второй день жена после перерыва заходит на очередную пару в аудиторию, здоровается с

учащимися.

– И, понимаешь, чувствую что-то не то, а что – понять не могу, – рассказывает, немного

успокоившись. – Как-то уж очень пристально они на меня глядят, будто видят первый раз. Ну, ладно, думаю, разберусь по ходу занятий. Сажусь за стол, чтобы открыть журнал. И вижу…

коробку. Спрашиваю: «Что это такое, откуда оно взялось?». А из аудитории чей-то голос: «А это

мама Юрия (имя изменено – Авт.) вам оставила». «Когда?!». «Только что, буквально перед тем, как вы зашли в аудиторию». «И вы знаете, что здесь?». «Да, Юрий нам сказал. Там хрустальная

ваза».

– И что ты? – чувствую, как возмущение буквально кипит и в моей груди.

– Прошу аудиторию не шуметь, а сама хватаю коробку и выбегаю из техникума. Так и есть, на

остановке стоит мама Юрия, с которой мы так мило вчера побеседовали. А из-за угла выруливает

рейсовый автобус. Что-то кричу. Она оборачивается. Машу, чтобы не садилась. Подхожу. Ну и, естественно, возвращаю «подарок». Кстати, по-моему, ее удивлению не было предела.

– Ну, а это что? – киваю на сверток.

– Не поверишь, но на следующем перерыве ситуация повторилась. Только в этот раз на столе

лежал вот этот отрез на платье. И маму Виталия я не смогла догнать – она уехала на машине.

– А где эти дамы работают?

– Я специально посмотрела. Первая – заведует магазином, а вторая – городским роддомом.

– Не раздевайся! Я сейчас оденусь и отнесем (уважаемое медучреждение находится недалеко от

барака, в котором мы обитаем – Авт.) взятку дарительнице прямо на работу.

Так и поступили. Когда жена вышла из родильного дома, то первое, что я услышал, было:

– Представляешь, она мне заявила «Это вы еще очень молоды, поэтому так поступаете!».

Весь путь назад мы обсуждали проблему. Ведь и дураку ясно: если после посещения квартир

учащихся, супруге сразу понесли взятки, значит, это отработанная система. В каком же обществе

мы живем?!

***

Нет неинтересных тем – есть неинтересно написанные материалы.

***

Триста дней в году на Каспии штормит. И вот в один из них отказал двигатель на большом

рыболовецком сейнере. Многотонную стальную посудину болтало, как скорлупу. На сигнал SOS

на берегу отреагировала соответствующая служба и направила к терпящим бедствие спасатель с

необходимыми запасными частями для сердца судна. А поскольку у меня, как собственного

корреспондента республиканской газеты, были налажены свои связи, то мне не только срочно

сообщили о ЧП, но и пригласили взять участие в экспедиции спасения.

Вы думаете, больше всего меня впечатлила высота морских волн? Сумасшедшая качка?

Готовность, рискуя собственной жизнью, придти на выручку товарищам? Героизм спасателей?

Нет! Хотя именно об этом был мой репортаж. Факт же, сильнее всего меня впечатливший, в

газетный материал, увы, не вошел. По той простой причине, что, во-первых, его все равно бы

вычеркнули в редакции, а, во-вторых, он компрометировал членов команды судна.

А заключался он в следующем. На обратном пути, благо шторм несколько поутих, но все равно

продолжался, немногочисленные члены команды не выпускали из рук, нет, не штурвал, а …750-