Наедине с врагом

— Она отдала тебя на воспитание своему ковену, а это закрытая территория, сын. Несколько лет я видел тебя урывками, мне порой даже дозвониться до тебя нереально было, они либо трубку не брали, либо отвечали, что ты спишь. И да, работу никто не отменял, она единственное, что у меня было. Моя работа и ты.

— Но она главнее, как злобная мачеха, — хмыкнул парень.

— Я оставил ее и перевелся сюда только ради тебя.

— Только вот слишком поздно. Ладно, хорош сопли разводить. Я не в настроении это выслушивать. Мне уже не пять, и даже не пятнадцать. То, что между мной и Василисой, это личное. И изливать тебе душу я не собираюсь. Со всеми своими проблемами разберусь сам.

Матвей схватился за ручку двери, но открыть не успел, внутрь, словно ураган, влетела запыхавшаяся Изольда.

— Дмитрий Александрович, мне нужно с вами поговорить, — прямо с порога заявила она, и только потом заметила Белорадова, — Матвей…

— Я уже ухожу Изольда Вячеславовна, — кивнул ей парень и закрыл за собой дверь.

Дмитрий, проводив его взглядом, тяжело выдохнул и сел обратно в кресло.

— Я внимательно вас слушаю, Изольда.

— Дмитрий Александрович, — женщина подошла вплотную к его столу, и воинственно склонилась над ним, даже не замечая, как разошелся вырез на блузке, демонстрируя два нежных полушария. Захватывающее зрелище заставило ректора приоткрыть рот, — я только что говорила с четверокурсницами. Это правда, что вы разрешили им провести бал Посвящения и не собираетесь отменять занятия?

— Ну, допустим, да, — медленно произнес своим бархатистым голосом Миронов, и почувствовал, как внутри все напряглось от ожидания предстоящей словесной битвы с этой маленькой фурией.

Глава 27

— Вась, а это не слишком… ну, не знаю… вульгарно? — поинтересовалась Машка, взглянув на себя в зеркало, — цвет какой-то, чересчур яркий, что ли.

— Зайцева, ты не в воскресном хоре выступать собралась, а идешь на бал, где у всех свободных девушек будет только одна задача — захомутать себе кавалера. Это гонки на выживание, а не развлекательный аттракцион. Боевой раскрас тут просто необходим.

— Какой еще кавалер? Я иду туда только потому, что ты пригрозила рассказать Паше о моих чувствах, подруга называется, — Машка обиженно показала мне язык и вновь отвернулась к зеркалу, — не нужен мне там никто.

— Не нужен, говоришь? Даже твой драгоценный Резнов? — так, глазки на меня подняла, явно заинтересовалась, — не думаешь же ты, что он тебе одной приглянулся? Вот увидишь, вокруг парня такой рой из девиц всех мастей кружить будет, только успевай зубами щелкать. Уведут, и не заметишь. Поэтому прекращай истерику, и поворачивайся обратно, я еще с тобой не закончила.

Тут я немного приврала, но это для Машкиного же блага, нечего расслабляться. У ее инквизитора на лбу крупными буквами было написано, что попал мужик. По пятам за своей ведьмой ходил, однокурсников всех от Зайцевой отвадил, хотя желающих покуситься было не то чтобы много. На других девчонок внимания не обращал, даже вчера вечером меня в сторонку отвел и чуть ли не слезно просил привести его зазнобу на бал, вот и пришлось мне ее немного пошантажировать.

Да мне и самой отвлечься надо было, иначе бы точно дел натворила.

С ужасного инцидента в библиотеке прошло полтора дня. Матвея, после его ухода с ректором, я не видела, но лежа ночью в своей кровати и изучая с помощью телефонного фонарика взятую напрокат книгу о темных силах, чувствовала за дверью его присутствие.

Нет, голосов не слышала, шагов тоже, просто внутри все как будто успокоилось, пришло в гармонию, после всплеска адреналина в крови. Попросту попустило. Было желание открыть дверь и предложить ему переночевать на свободной кровати, но не смогла. Впервые в жизни я испытывала то, что люди называли смущением и, признаться честно, это чувство мне совсем не нравилось.

Я ворочалась полночи с боку на бок, вспоминала ту ярость, что накрыла Белорадова после слов Михаля. До деталей, мысленно смаковала сцену избиения и чувствовала себя дурой. Дурой, потому что меня действительно волновало, что он обо мне думает.

Это раньше мне было плевать, когда Матвей называл меня Долговской подстилкой, или как-то похлеще. А сейчас нет. Сейчас хотелось бежать к нему и что-то объяснять, доказывать и, если бы не ощущение, что ему это даром не нужно, может быть так и поступила бы.

И это я, Фролова Василиса, девушка без комплексов, знающая себе цену!

Вдобавок ко всему, мы с Машкой никак не могли поймать ту ниточку, что помогла бы нам размотать клубок и узнать, кому и зачем понадобилось убивать студентов. Книги не давали ответов, а тату на запястье продолжало жечь, и никакие мази были не в силах мне помочь.

Со всех фронтов сплошной негатив, так пусть хоть сегодняшний бал развеет плохое настроение.

— Вась, а давай волосы в хвостик соберем и заколочками зафиксируем? По-моему, это было бы очень мило, — опять влезла в мою работу Машка.

- Дай-ка подумать, — я даже изобразила мыслительной процесс, — нет, твоё мнение идёт лесом. Ты идешь с распущенными волосами и никакие возражения не принимаются.