Наемник

Я убеждаюсь, что мои волосы закрывают моё лицо, когда я добираюсь до «Walmart», а затем проскальзываю внутрь. Там не так уж много людей, и я вздыхаю с облегчением, когда начинаю ходить взад и вперёд по проходам. Я должна признать, что на самом деле приятно быть вне квартиры. Я никогда не была интровертом, и пребывание взаперти в квартире начало сводить меня с ума.

Я покупаю все необходимые ингредиенты для приготовления стейков, картофельного пюре и капустного салата. Когда я подхожу к кассе, чтобы заплатить за всё, мой взгляд цепляется за мужчину. Мои глаза расширяются от шока, когда я понимаю, что это Джон Браун. Какое-то мгновение я наблюдаю, как он расплачивается за пиво, а когда он заканчивает и начинает отдаляться от меня, я оставляю свои вещи прямо там и иду за ним.

Моё сердце начинает бешено биться, когда я следую за ним в ночь. В моей голове проносятся мысли об ужасных вещах, которые я хочу сделать с ним, чтобы заставить его заплатить.

Я иду за ним до самого дома и ещё долго стою там, дрожа от волнения. Теперь я знаю, где он живёт. Я знаю, где он покупает пиво. Я могу наблюдать за ним, планируя свою месть.

Глава 12

Мейсон

Вернувшись домой после просмотра Хейвуда, я с удивлением обнаруживаю Оливию, сидящую около своей двери.

— Оливия? — спрашиваю я, подходя ближе.

Она просто смотрит в пол, медленно качая головой.

Я присаживаюсь перед ней на корточки.

— Эй, что случилось?

Она отрывает взгляд от пола и смотрит вверх, на меня. Я с удивлением отмечаю, что она накрашена. За исключением растерянного взгляда, она действительно выглядит лучше, чем несколько недель назад.

— Я ходила в «Walmart», — шепчет она. Её глаза застилаются поволокой от слёз, отчего она кажется ещё более уязвимой.

— И что же? — спрашиваю я, молясь, чтобы кто-нибудь не сказал что-нибудь о её шрамах.

Это был огромный шаг для неё, пойти в магазин, и я не хотел бы, чтобы она страдала из-за неудачи.

— Я хотела приготовить ужин завтра вечером… — она пытается улыбнуться, но улыбка превращается в болезненную гримасу. — Бифштексы и картофельное пюре.

Я сажусь рядом с ней и терпеливо жду, когда она продолжит.

— Я видела его, — это такой тихий шепот, что мне приходится напрягаться, чтобы расслышать её. — Он купил пива. Я проследила за ним до его дома.

Я хмурюсь, не совсем понимая её.

— За кем ты следила, милая?

— Джон Браун, — слеза скатывается из её глаз и стекает по щеке. — Человек, который сделал это со мной.

Я делаю глубокий вдох и пытаюсь придумать правильные слова, но ничего не получается.

— Почему ты следила за ним? — спрашиваю я вместо этого.

— Он должен заплатить за то, что сделал со мной. Он не заплатил.

Она снова качает головой с таким несчастным видом, что у меня разрывается сердце.

— Что значит «не заплатил»? — терпеливо спрашиваю я, желая, чтобы она продолжала говорить.

— Его брат — крупная шишка, инвестор в нашем городе. Ему всё сошло с рук: лишь лишение водительских прав на время и несколько часов общественных работ. Он ушёл от ответственности, потому что я не имела значения.

Её сотрясают рыдания, и я быстро сжимаю её в объятиях. Я притягиваю Оливию к себе и крепко прижимаю к груди, пока она плачет о несправедливости по отношению к ней.

Я прижимаюсь поцелуем к её волосам и шепчу:

— Ты важна, Оливия. Ты важна.

Моё тело напрягается, когда она на дюйм становится ещё ближе ко мне, почти забираясь ко мне на колени. Её руки обвиваются вокруг моей талии, и она прижимается ко мне, как будто я — единственное, что удерживает её от того, чтобы не погрязнуть в своём отчаянии.

— Только для тебя, — шепчет она мне в грудь, а потом вдруг её плечи начинают трястись от смеха. Я уже готов думать, что она теряет самообладание, когда она отстраняется и говорит: — Ты знаешь, что ты облажался, когда твой самый большой страх становится твоей единственной надеждой.

Она смеётся всё громче, пока слёзы снова не захлёстывают её.

Я терпеливо жду, когда она успокоится, прежде чем я говорю:

— Прости, я напугал тебя в тот день.

Её глаза снова встречаются с моими, и она начинает качать головой.

— Нет, позволь мне это сделать.

Я провожу рукой по её покрытой шрамами щеке.

— Кто-то должен извиниться перед тобой, Оливия. Ты этого заслуживаешь. Прости, что напугал тебя так сильно, что ты выбежала на улицу. Если бы меня там не было, ты могла бы заметить приближающуюся машину. Всё могло бы быть по-другому. Я сожалею о той роли, которую сыграл в несчастном случае, произошедшем с тобой.

Девушка отстраняется от меня, и на её лице появляется обиженное выражение.

— Так вот почему ты проводишь со мной время? Ты чувствуешь себя виноватым?

Я опускаю глаза и поднимаюсь на ноги. Я помогаю ей подняться и отступаю на шаг.

— Сначала да, — честно отвечаю я.

Она кивает и нервно вытирает руки о живот.

— Тебе не нужно, — говорит Оливия голосом хриплым от слёз, которые пытается сдержать. Я вижу отблеск неприятия в её глазах.

— Я не поэтому провожу время с тобой сейчас, — шепчу я, не желая, чтобы она выглядела такой подавленной.

— О…