Наемник

Ну, что ж, а дело то не такое уж и гиблое! Если, все сложится так как утверждает Георгиевна, то вполне возможно, что из всей этой передряги я выйду не просто сухим, а в нехилом таком плюсе! Возможно, удастся в ближайшее время перевестись на какую-нибудь руководящую должность. Вот там уж я развернусь!

Итак, что нам надо сделать? Сегодня сделать кое-какие дела, подготовиться, как следует, найти общих знакомых с этой Шикиной, а утром выдвинутся в Москву.

До самого вечера я выполнял задуманное. Сгонял в банк и снял со своего счета полмиллиона рублей, тут же попросил кассиров, чтобы они наличность расфасовали в тугие пачки, получилось весьма эффектно, как раз то, что надо, чтобы совратить строгое женское сердце. Навел справки о студентке истфака Шикиной, оказалось, что девочка прям вся такая из себя положительная: активистка, комсомолка (это не шутка, наш ректор записной коммунист), отличница, победительница различных конкурсов и олимпиад, а еще очень и очень скромная девушка, как говориться в старом, пошлом анекдоте: хуя во рту не державшая! Но у меня, на всякое строго женское сердце всегда надеться, болт с резьбой. К поиску подходов к студентке Шикиной, я подключил своего давнего приятеля и моего системного должника — Витьку Клюева. Витек был у нас личностью в универе известной и харизматичной, капитан университетской КВН команды, светило театральных подмостков, гений вокала и гитары и так далее по списку. Этот кучерявый недоросток (а росту в нем было полтора метра) знал всех и вся в универе и мог в течение получаса найти общих знакомых не только с очниками, но и заочниками первого курса, на первой сессии. А это, я вам скажу, вообще высший пилотаж

В целом все было готово к операции…название я так и не придумал. Рано утром закинул несколько сумок с вещами на заднее сидение своего «прадо» и покатил на выезд из города. Несмотря на то, что сейчас была пятница и вроде как еще рабочий день 8 мая, народ активно щемился прочь из города, погоды стояли отличнейшие, так и шепчущие: займи, но на майские сгоняй на природу на пикник.

То ли от этого потайного желания сгонять на шашлыки, то ли просто от сочного весеннего воздуха, но на выезде из города, я свернул не туда и покатил по направлению к Куравлевке. А может все дело было в приближающемся Днем Победы. Все-таки 9 мая особый праздник, фактически в году всего три праздника которые празднуют в каждой семье: Новый год, День Победы и 8 марта.

Опомнился только минут через двадцать, когда до места, где погибли мои родители, осталось чуть меньше километра. Поворачивать не стал и решил, что это знак проведать памятник на обочине. Памятник был на месте, чистенький и ухоженный, но я все равно, протер серый мрамор тряпкой и повыдергивал траву возле постамента, потом еще минут десять собирал мусор в округе.

Пять лет назад, в этом месте, навстречку вылетел грузовой «КамАЗ» лоб в лоб столкнулся с «Дастером» в котором мои родители ехали в Куравлевку. Папа и мама погибли на месте, водила «КамАЗа» отделался парой переломов и условным сроком.

Немного постояв рядом с памятником и мысленно рассказав родителям о своей жизни за последние месяцы, решил, что Москва подождет пару часов, тем более что у меня в запасе больше суток и вполне можно заскочить в Куравлевку, проверить мою фазенду и подогнать подарок дяде Толе к 9 мая. По пути, как раз, был сетевой магазин.

В магазе я прикупил пару бутылок водки, и по бутылки крымского коньяка и вина, на закуску взял пару пачек дорогого рассыпного чая (дядя Толя не признавал пакетики), несколько палок сухой сыровяленой колбасы, пару банок красной икры и банку маринованных морских гребешков. Дядя Толя, жил по соседству и присматривал за моим родовым домом в Куравлевке. Дядька веселый и зачетный, из низовых чувашей, ветеран войны в Афганистане и старинный друг моих родителей. Каждый раз, когда я наведывался в Куравлевку, привозил ему разных гостинцев «из города», особенностью подарков был какой-нибудь необычный деликатес, именуемый дядей Толей — буржуйская хрень. В этот раз хренью станут маринованные гребешки, в прошлый раз, было копченое мясо крокодила, которое дядя Толя схрумкал за обе щеки и сказал, что это жалкое подобие мяса варана, которое он собственноручно готовил в Афгане.

— О, здорово, доцент! Как жизнь? — выкатился мне навстречу ртутный шарик дядя Толя. — Я только о тебе думал!

Небольшого роста и щуплого телосложения дядечка, с лысой, смуглой от загара головой и щуплой, редкой бороденкой. А вот рукопожатие у него было будь здоров, так своей пятерней мне краба припечатал, что даже послышался хруст суставов.