Наемник

— Турчонок, теперь за тебя базар. Ты хоть понимаешь, что твоя жизнь сейчас висит на малюсеньком волоске? — обратился я к пареньку, и, увидев утвердительный кивок, продолжил. — Берешь лист бумаги, карандаш и пишешь на нем сочинение на тему: «Почему тебя нельзя убивать?» Понял? Нет? Поясню. Сейчас тебя проще застрелить, чем вносить раздор в наш, такой разношерстный коллектив, поэтому тебе надо поднапрячь мозги и изложить на бумаги свои мысли по поводу того, что может представлять интерес для нас. К примеру, может, ты знаешь, у кого здесь есть схрон, тайник или еще чего ценного. Или, может, где-то по соседству есть одинокая усадьба, в которой живет богатый нуворишь. Ну, короче, хочешь жить, думай, чем ты можешь нам помочь.

— Эфенди, я не писать по русикий. Говорю едва плохо, — скривился подросток. — Как писать?

— Другими языками владеешь, кроме турецкого и плохого русского? Спик инглишь?

— Ес, Ес, — радостно закивал головой пацаненок, и тут же выдал длинную фразу на английском.

Из монолога турчонка я понял, что если мне, господину офицеру, будет проще, то он все готов изложить на английском или французском языке. Зовут его Исмаил, ему пятнадцать лет, родители его погибли от Заразы, и здесь его приютили дальние родственники по отцовской линии. Мать Исмаила — русская, а точнее — из Крыма, а еще точнее — из Керчи. Папа — коренной турок, но долгое время проживавший в различных странах бывшего СНГ, где представлял интересы пивоваренного концерна «Эфес».

— Ванек, — крикнул я Болтуну, копающемуся в шкафу. — Прикинь, а турчонок-то наполовину керчанин, считай земеля твой, мамка его из твоей силухи родом!

— Что-ооо?! — взревел Иван. — Да, ладно?! Ну, вот, вот!!! Я ж как жопой чувствовал, что нельзя его на растерзание этим уродам отдавать! Земеля, братан!!! — с этими словами, он подскочил к непонимающему ничего пареньку и сграбастал его в объятия. — Да, я ж за тебя теперь любого порву! Мы ж керчане друг за дружку горой! Брателла!!

Пацаненок явно ошалел от такого поворота событий и попытался высвободиться, но куда там. Ванек встретил земляка, керчанина!!! Можно гасить свет и всем расходиться!

— И, кстати, Керчь — не селуха, между прочим, это самый древний город на территории Российской Федерации, его история, насчитывает…

— Стоп! — прервал я пламенную речь Тихого. — Вон ему и рассказывай, а я твоим Мухосранском сыт по горло. Я спать, а вы, чтобы шуршали, как рабы на галерах!

С этими словами я ушел в соседнюю комнату и, расстелив пару трофейных одеял на полу, приготовился вздремнуть пару десятков минут. За стеной Болтун радостно бубнил, втирая Исмаилу историю родного города. У нашего Ваньки помимо страсти к оружию и желанию стать крутым спецназовцем, был в голове небольшой (хотя, какой, к черту небольшой, он был большой, просто огромный) пунктик по поводу его родного города, а именно Керчи. Он этот свой городишко приплетал ко всему, о чем говорил, и по всем его разговорам выходило, что лучше города на Земле быть просто не могло. Честно говоря, я в Керчи не был, но мне почему-то туда точно не хотелось попасть, если там хотя бы половина горожан такая же прибабахнутая как наш Ванька, то, чур меня от таких путешествий.

Под монотонный бубнеж Тихого я и уснул.

Глава 5

— Ну, что господин Седов вы меня точно, хорошо поняли? — строго спросил следак. — Отлично, тогда подпишите здесь и здесь. Все можете быть свободны, из города попрошу не выезжать.

— Мне избрана мера ограничения? — сварливо спросил я.

— Нет…пока, нет, — тут же вернул колкость мне следователь. — Пока можете быть свободны, я всего лишь вас об этом прошу. А вы, что планируете уехать из города?

— Да. Наш ВУЗ идет организованной «коробкой» в Москве на Бессмертном полку, я, как, аспирант, один из организаторов этого процесса. Так, что планировал на 9-10 мая быть в столице. Можно?

— Конечно, можно. День Победы — это святое, в этом, году, кстати, под этот праздник даже амнистию организовали. Жаль, что все эти ваши делишки, так поздно всплыли, — следак гнусно ухмыльнулся, — чуть бы пораньше и могли бы получить срок и тут же выйти на свободу по амнистии. Шучу! Ладно, телефон ваш у меня есть, так, что будь на связи.

Я понуро кивнул и поплелся наружу. Вот такой вот подарочек мне подгадала судьба-злодейка к майским праздникам. Оно, конечно, сам виноват, никто на аркане не тащил в криминальные и коррупционные схемы влезать, легких деньжат захотелось, вот теперь и закупайся теплыми носками и чайной заваркой. Обидно, что в схеме я был лишь мелкой пешкой, получавшей крохи с барского стола, но, судя, по поведению следака, козлом отпущения решили сделать все-таки меня. Но, как известно из древней мудрости: загнанная в угол мышь — опасней льва! Тем более, что мышь умна и за последние пару лет приобрела не хилый опыт и кое-какие связи.

— Алексей? — окликнул меня женский голос, в тот момент, когда я уже открывал дверь своего трехдверного «крузака».

— Да? — оглянулся я.

На стоянке стояла вишневая «Мазда СХ9», за рулем которой сидела хорошенькая дамочка позднего бальзаковского возраста.