Наемник №300

Кали тоже не хотела становиться знаменитой и мертвой, функционировать ей нравилось гораздо больше. Она старательно давила рычаг ускорения вперед до тех пор, пока не почувствовала, как кожа на лице натягивается, фокусировка зрения пропадает, а в шее поселилось неприятное ощущение, которого раньше не было. Бросив взгляд на колонки отставаний, девушка убедилась, что им удалось уйти от погони.

Сигнал автопилота прозвучал неожиданно, но она быстро надавила на реверс, и чуть не задохнулась от боковых перегрузок. Ее резко мотнуло в одну сторону подняло вверх, потом другую и бросило вниз, а Михайлова на ее глазах, в которых появилась какая-то розовая муть, поднялась над полом, шмякнулась в заднюю стену кабины, после чего упала на пол снова, как мешок с… Нехорошо так упала. Кали натренированным взглядом сразу поняла, что Вагнеру это действительно может это не понравиться. Хорошо, если хотя бы одна рука Светланы цела. По крайней мере, левая вроде была в порядке. Настораживала еще и багровая гематома в районе виска, которую было видно сквозь стекло шлема.

Кали потянулась к кнопке прыжка, закусив губу от напряжения. Она вдруг поняла, что совершила другую ошибку: разогналась слишком сильно, и сейчас, после реверса, двигатели гасят слишком большое отрицательное ускорение, набранное ей, эсминцы стремительно приближаются в зону атаки! Бросив взгляд на колонки отставаний и ускорений, Кали простонала:

— Я тупая сука-а-а…. - и тронула рычаг, разгоняясь сильнее, и продолжала давить его, уже практически ничего не видя за кровавой мутью, что плыла в глазах.

— Ракетная атака! — раздалось в кабине. — Время подлета — четыре секунды. Три… Две… Од…

Кали надавила на прыжок, прекрасно понимая, что это ее единственный шанс на разочаровать Вагнера.

* * *

— Да-а-а!!! — возопили на мостике первого из преследующих эсминцев — «Зевсе», когда ракеты накрыли ненавистный гравилет, и тот исчез с экранов.

— Цель не поражена, — глухо ответили с орудийной палубы. — Он успел прыгнуть.

— Командир, они прыгнули на Булера-3, - немедленно доложил капитан Таркетову.

— Уже понял, — ответил тот.

Виктор тоскливо посмотрел на зависший рядом с точкой равновесия у Булера-3 аэрокосмический истребитель. Он его не боялся, но то, что у Наемников мог делать даже гравилет, на флоте сигмийцев было разрешено только подразделениям государственной разведки.

Капитану первого ранга оставалось только отдать приказ об экстренном ускорении до Булера-3 и молиться, чтобы гравилет не успел сманеврировать и прыгнуть во второй раз.

— Сэр, разрешите мне прыгнуть к ним, сэр! — раздался срывающийся от ярости голос капитана «Зевса». — Столько солдат погибло из-за этих ублюдков! Мы обязаны отомстить!

— Ты с ума сошел, Рядниковский? — ответил Таркетов. — Где я тебе двенадцать лишних гравдвижков достану? Они наперечет, сам знаешь! У тебя не скоролупка, прыгающая на одном и с запасом в десять! У тебя один прыжок двенадцать жрет! И в запасе — ноль! Никакой самодеятельности, понял?!

— Но, сэр, у нас повреждено три корабля, можно недостающие снять с них…

— Заткнись, капитан!!! — вышел из себя Таркетов. — А то я тебя на этот самый поврежденный корабль и посажу! В районе сопла двигателя!!!

Рядниковский раздраженно откинулся в кресле и скомандовал поворот, обдумывая, как напишет на Таркетова рапорт за безынициативность.

Таркетов второй раз ударил по многострадальной панели и рявкнул пилоту:

— Жми!!! — думая о том, как напишет рапорт на Рядниковского за профнепригодность и пристроит себе уцелевшие двигатели с поврежденных кораблей. Хотя придется потрудиться, чтобы объяснить, как экипаж под командой профнепригодного капитана первым из всех эсминцев успел развернуться и почти накрыл противника ракетами.

* * *

Кали завизжала от радости, когда вместо того, чтобы быть распыленной взрывом, она ощутила, как внутри нее все переворачивается от входа в гипер. Визга не получилось, и внезапная легкость сыграла с ней дурную шутку: резко дернувшись, она что-то защемила в шее. От резкой, пронизывающей боли отказов систем функционирования, она захрипела. Тело неприятно дергалось в конвульсиях. Ее накрыл мощнейший болевой шок. Умная система жизнеобеспечения скафандра мгновенно накачала ее тело адреналином и боевыми стимуляторами, но толку-то? Органическое тело было сломано, несмотря на сверхпрочный скелет, что-то пошло не так.

— Тупая сука, — чуть не рыдая, прокряхтела Кали. — Какая же я тупая су-у-ука…

Почти минуту она стенала, обзывая себя всевозможными словами, как внезапно из корабль вывалился обратно в обычное пространство в точке равновесия у Булера-3. Радары высветили поблизости два корабля: аэрокосмичский истребитель Шестой и приближающийся эсминец.

Лариса, радостно вскрикнув, доложила:

— На связи Шестая, других выживших нет.

— Стыкуйся с нами, Шестая, — чудовищно искаженный голос, похоже, принадлежал Кали. — Мои пилоты без сознания, я повреждена и не могу двигаться. Может быть, ты сможешь прыгнуть отсюда.

— Прыгнуть? Куда? Как? Это же гравилет, там нет программы расчета прыжков!