Наемник

Они прибыли на место, когда солнце уже садилось в дальнем конце Средиземного моря, охваченные нетерпением, гневом и немного страхом. Бейрут всегда так действовал на Харли. Он провел здесь некоторое время до гражданской войны – тогда город представлял собой процветающую Мекку, где христиане и мусульмане жили бок о бок, общались, растили детей, радовались жизни и по большей части не конфликтовали. Затем ООП[20] начала радикализировать трущобы и требовать права слова в управлении страной. Марониты не собирались делиться властью с этими цыганами, и тогда появились линии фронта. Никто, даже Харли, не считал их разногласия настолько серьезными, чтобы привести к войне, которая продлилась целых пятнадцать лет. Более миллиона жителей бежали из Бейрута, двести пятьдесят тысяч погибли, сотни тысяч были ранены или стали инвалидами. Бо́льшая часть центрального Бейрута лежала в руинах, равно как и его экономика. Того, что такой великий город подвергся столь варварским разрушениям, хватило, чтобы лишить веры даже самых стойких оптимистов.

В аэропорту они заметили кое-какие признаки, указывавшие на то, что дела начинают налаживаться. Часть терминала, сильно разрушенного во время бомбежки израильтянами в 1982 году, была снесена, и велись работы по ее восстановлению. Харли и Ричардс медленно спускались по металлической лестнице, смешавшись с остальными пассажирами. Усталые, скучающие ливанские ополченцы окружили их и направили в сторону иммиграционного контроля и таможни. Когда Харли был здесь в прошлый раз, эту службу представлял один-единственный толстый чиновник, сидевший за металлическим столом прямо около взлетной полосы. Его работа по большей части заключалась не в том, чтобы следить за безопасностью, – он собирал взятки за разрешение въехать в страну. Теперь же американцы шли по аэропорту, где повсюду висели плакаты, сообщавшие об амбициозных планах восстановления города.

Они встали в очередь на таможенную проверку, стараясь выглядеть уставшими и скучающими. Ричардс прошел быстро, едва удостоившись взгляда таможенника, вручил ему определенную сумму наличными, которую они назвали платой за въезд, но которая больше походила на взятку, поскольку не вызывало сомнений, что ей не суждено попасть в Министерство финансов. Харли пришлось ответить на несколько вопросов, самых обычных и не слишком опасных. Ему показалось, что он заметил, как один из начальников смены, стоявший за спинами трех таможенников, смотрел на него немного чересчур пристально, но ведь в этом и состояла его работа. В конце концов, все прошло спокойно, никто не вмешался и не последовал за ними на выдачу багажа.

Они забрали свои вещи и снова встали в очередь. На сей раз обоих обыскали. Затем, уже снаружи, на стоянке такси, Харли вложил в руку служителя двадцатку и сказал, что хочет сам выбрать машину. Исключительно повинуясь закону случайности, он остановился около четвертой в очереди, и они поехали в отель «Интерконтиненталь», где велась реконструкция, вошли внутрь и заказали выпивку. Там Харли уговорил бармена продать ему бутылку «Джека Дэниэлса». Выйдя на улицу, они поймали другое такси, объехали на нем деловой центр города и попросили высадить их в трех кварталах от гостиницы «Мар Юсуф».

Харли предпочел бы остановиться в приготовленной заранее конспиративной квартире, но сейчас это было невозможно, поскольку требовало участия человека, которому он полностью доверял бы. Кроме того, Стэн не особо мог контролировать ситуацию. Создание новой операционной базы – всегда дело непростое, а в городе, где линия фронта постоянно меняется, – тем более.

Харли посмотрел на линию горизонта. Он не стал бы утверждать наверняка, но у него возникло впечатление, что огней в городе стало немного больше, чем несколько лет назад. Возможно, здесь все-таки происходят перемены к лучшему. Несколько служащих отеля, сидевших на пластиковых стульях вокруг складного столика, помахали Харли, он улыбнулся им и отошел к дальнему краю крыши. Бейрут ничем не отличался от других густонаселенных городов, и его жители нередко забирались на крыши, спасаясь от клаустрофобии, давившей на них и рождавшей ощущение, будто они заперты в очень ограниченном пространстве. В углу, где он стоял, имелся еще один пластиковый стул, но Харли не хотелось садиться. Он посмотрел над крышами домов на север, в сторону океана, – и на горизонте, к северо-западу различил сияние огней на Кипре. На юге сверкал иллюминацией аэропорт, где садились последние самолеты.

Его мысли начали заполнять воспоминания, которым он совсем не обрадовался. Харли покрепче сжал бутылку в руке, поднес ее к губам и сделал большой глоток в надежде, что сможет их утопить. Через минуту внутри у него разлилось приятное тепло, и он попытался вспомнить последний раз, когда был в этом городе. Стэн не принимал во внимание поездку два года назад, потому что она заняла всего один день и он никак не мог успеть связаться со своими прежними контактами.