Но это все будет потом. А сейчас его волнует роскошь нового места, и красота черной девушки, рядом с которой он тоскливо осознал, как давно не был в женских объятиях. И эта черная богиня доводит его до потери чувств своим гибким станом и легким, едва – едва ощущаемым запахом духов. Этот легкий аромат, зараза, так явно подчеркивает, выставляет наружу самое сокровенное, самое женское. И все это заставляет его краснеть, волноваться и отвечать что-то в невпопад.
А она, эта изящная девчонка, видя смущение солдата, и прекрасно понимая, от чего это он так смущается, замедляет шаг, и сближается с ним так близко, что почти касается его своим бедром. Чувствуя свою власть над этим совсем зеленым пареньком, в первый момент показавшемся ей таким мужественным и крутым воином в грязной пятнистой форме, от которого за метр разит дымом, потом и перегаром. Всем тем, чем и положено пахнуть настоящему мужчине. Он, наверное, крутой и сильный, ведь спас Руди. Любимчика всей семьи, который исчез так неожиданно, и так надолго. И своим отсутствием всех замучил. А за последние двое суток намного сократил жизнь родителей.
Они прошли через полутемный холл, свернули в коридор, в конце которого оказалась комната, отведенная главному спасителю самой дорогой ценности семьи. И девушка, счастливая смущением парня, просто порхала по комнате, расстилала кровать, объясняя при этом в какой пакет сложить грязную форму, которую она заберет в стирку. Показала шкаф, в котором находится вся необходимая одежда для гостя. Белье в душевой комнате, в которую ведет вот эта дверь.
Объясняла, показывала и видела, что ее слов солдатик совсем не слышит. А только смотрит на нее, не отрываясь. А когда они встречаются взглядами, мгновенно краснеет. И так сильно, что румянец пробивается через загар на его щеках. Глупый, боится, что она прочитает его мысли. А что их читать то? Ведь все в глазах у него написано. И что самое для нее поразительное, и такое неожиданное, что этот белый парень ей понравился так, что она до сих пор не покинула комнату. И покидать не хочется, и сердечко бьется так громко и часто, что, кажется, будто бы он услышит его стуки. И страшно, что не в душе, не в мыслях, а в теле появилась такая сладкая истома, что кажется, вот прямо сейчас, положи он ей руки на плечи, и она не сможет их оттолкнуть. Какое оттолкнуть? Она сама прижмется к нему всем телом. Ведь так хочется целовать его милое лицо, его губы, его глаза.
Чувствуя, как жар истомы опустился к низу живота, девушка слегка вздрогнула, и поспешила уйти. Боже, что с ней случилось? И случилось так неожиданно, и так быстро, что она вот прямо сейчас не может ничего понять, ничего себе объяснить. Но потом, через пять минут вернулась, и долго наблюдала, в предусмотрительно оставленную в дверях щелку, как этот белый парень разделся, затолкал грязную одежду в мешок, ранец поставил в шкаф и сел на стул, выставленный посредине комнаты. Сидит минут пять, о чем то задумавшись. Снова идет к шкафу, достает из ранца темно – зеленую фляжку, делает глоток прямо из горлышка. Еще раз запрокидывает голову, но жидкость во фляжке закончилась. Вернее, не жидкость, а коньяк, аромат которого заполнил всю комнату. Точно такой же коньяк пьют в этом доме. Он очень дорогой, пятнадцатилетней выдержки. Бутылками с этим коньяком заполнен громадный бар хозяина дома. Оставив пустую фляжку на столе, парень идет в ванную комнату, сверкая ослепительно белой спиной и ногами, на фоне темно – коричневых по локоть рук, шеи и темно – зеленых солдатских трусов.
Пока гость плескался под душем, Лора зашла в комнату, открыла фляжку и понюхала. Все понятно, в ней точно был коньяк местных виноделов, который употребляют в этом доме. Она забрала пустую фляжку, сходила в буфет, наполнила ее коньяком, вернулась, но положила уже не на стол, где та лежала, а на стул, на котором еще десять минут назад сидел тот, который заставил ее сердце биться оглушительно сильно и часто. Он увидит эту полную фляжку и поймет, кто о нем в этом доме заботится. А потом все может быть. И просто невозможно поверить, что этого самого просто не может не случиться.
Девушка не успела сделать и шага, как гость, видимо по военной привычке, все делать четко и быстро, появился из ванной комнаты. Он еще завязывал белое махровое полотенце вокруг бедер, уперев глаза в пол. Но вот поднял голову и оказался лицом к лицу с девушкой. Они оба молчали, то ли пораженные неожиданным столкновением, то ли от смущения забыли все слова. И он, ее неожиданная, и такая быстрая любовь, взгляда не отводит, в котором очень и очень откровенно читается все. И восхищение ей, и может быть даже любовь. И конечно, откровенное мужское желание.