Наемник: Наемник. Патрульный. Мусорщик

– Ага, ясно, – понятливо кинул я. – Вас вели в противоположную сторону. До капсулы теперь около ста километров, до крейсера ориентировочно четыреста. Значит так, лейтенант, ты и пара парней со мной, остальные пока останутся тут. У меня есть для вас четыре рабочих комбинезона той же модели, что были на напавших на вас, и, вполне возможно, скоро восстановятся ещё четыре. Повреждения я там нанёс не сильные. Должна система самовосстановления зарастить дырки. Идём.

Лейтенант предварительно отдал несколько приказов и только потом вместе с двумя другими парнями последовал за мной к погибшему каравану.

Задержался я с выжившими с «Джанкоя» не полчаса, как планировал, а все два. Однако теперь группа была полностью обеспечена, девушки пришли в себя, даже не побрезговали надеть «Хамилы» и вместе со всеми на трёх выбранных повозках, куда уложили тот груз, что им мог пригодиться, двинули в сторону упавшего корабля. Я же остался стоять на дороге с выжившими антарцами и провожал свои взглядом, пока они не скрылись за ближайшим поворотом.

Антарцы обреченно смотрели на меня. Видя, что выжившие соотечественники мнутся, решая, что делать с работорговцами, я взял это дело на себя, приказав им отправляться, а сам остался на дороге.

– Чистоплюи, – сплюнул я. – Ничего, жизнь вас ещё потреплет.

Сняв с плеча автомат с одним-единственным магазином, я подошёл к семи антарцам, стоявшим на обочине на коленях со связанными за спиной руками, и спросил:

– И как вы тут оказались? Давайте, поделитесь информацией, облегчите совесть.

Через десять минут, закончив с допросом, я одной очередью перечеркнул пленных и, без жалости добив раненых, бросил автомат на обочине, после чего поспешил к самолёту. Тот дожидался меня у обломков первого флаера, куда я перегнал его, ещё когда с лейтенантом собирал оружие дозора. У этого флаера тоже отсутствовали топливные стержни. Это означало, что, дождавшись, когда «Пёс» улетит на базу на орбите, антарцы вернулись и забрали всё ценное.

Сразу же пройдя в салон, я поднял самолёт и полетел в сторону своей цели. Надеюсь, в этот раз ничего не остановит меня.

Как оказалось, я ошибся в своих надеждах.

После огромного леса, на опушке которого я получил столько впечатлений и где повстречался с соотечественниками, была степь с несколькими реками и дальше снова могучий лес. Так вот, спустя два часа с момента расставания с соотечественниками, в десять часов шестнадцать минут по местному времени, правый мотор, на котором я летел, выбросил пламя, салон обзавёлся многочисленными дырками от разорвавшейся рядом осколочной гранаты, а мой самолёт вздрогнул и стал планировать. Что с короткими крыльями получалось откровенно плохо. Мгновенно среагировав, я запустил левый мотор, который начал работать с перебоями, и потянул с дымным хвостом подальше, ища площадку для вынужденной посадки. Вокруг покачивались верхушки деревьев, и ни одной поляны.

– Вот суки-и! – прорычал я, сообразив, кто меня подстрелил. Двигались мы в одном направлении, и встреча с теми, кто шёл пешком, была неизбежна… Если бы я двигался по прямому маршруту. Нет, я, конечно, взял немного правее, но, видимо, из-за складок местности и антарцы, что шли пёхом, двигались так же. То есть дали крюк, и в этом месте мы с ними пересеклись. Просто не повезло.

Сообразив, что осталось совсем немного, я передал управление компу, приказав ему тянуть как можно дольше, и переместился в салон. Накинув на плечи ремни рюкзака, застегнул их на груди, потом подхватил баул с пайками и другими вещами, включая посуду, открыл дверцу и выглянул наружу. Скорость была километров сто пятьдесят в час и быстро падала, но медлить было нельзя, нужно прыгать. До верхушек деревьев оставалось метров двадцать, нормально.

Бросив вниз баул и приметив место, где он упал, я почти сразу полетел следом, раскинув руки. Моей целью было высокое дерево, вот на него я и приземлился. Ломая хрупкие ветки, я сполз по стволу до середины, пока не остановился, уткнувшись ногами в более крепкую ветвь. После чего просто спрыгнул на усыпанную старой хвоей землю и стал отряхиваться от мусора и смолы.

Приведя себя в порядок, – смола никак не убиралась, позже надо будет что-то с этим сделать – краем уха услышал глухой удар. Похоже, самолёт всё-таки врезался в дерево. Найдя баул и проверив, всё ли уцелело, – оказалось, ничего даже не помялось – я повесил его на плечо и побежал в сторону, откуда была произведена серия выстрелов. Оставлять за спиной врагов я не собирался и планировал уничтожить их до последнего человека, предварительно этого последнего хорошенько допросив.