Наемник Зимы

Олень встрепенулся и прыжками помчался по снежной целине, а Альс побежал следом. Они неслись сквозь лес, быстрые, как ветер над морем, стремительные, как полет стрижа в летнем небе, неукротимые, как горный ручей после ливня. Ириен гнался за оленем и сам одновременно ощущал себя бегущим зверем. Эльф чувствовал горячий ток его крови в собственных жилах, бешеное биение могучего сердца животного эхом отзывалось в его груди. Так в древние времена охотились его предки, давая зверю шанс победить в битве силы, неутомимости и воли.

Ириен на бегу выпустил одну стрелу за другой и свалил могучего зверя в честной борьбе. Ему даже показалось, что олень в последний раз посмотрел на него с благодарностью.

– Ты был храбрым, – сказал эльф, наклоняясь к самому уху поверженного животного. На золотисто-коричневую шерсть падал снег и таял от последнего тепла, отдаваемого уже мертвым телом. – А я буду болваном, если не сумею доволочь такую тушу до лагеря.

Среди прочих у Ириена Альса имелась одна вредная привычка: он всегда держал данное слово. И не имело значения, кому и что он пообещал – королю, женщине, дракону, колдуну или гномьему шаману.

Зимние дни в Тэвре стали короткими, тоскливыми и одинаковыми. Баланс между голодной смертью и теплящейся жизнью был хрупок, как первый ледок. И мало кто из обитателей замка загадывал на отдаленное будущее вроде грядущей весны. Казалось, что уже никогда не сменится ветер, не растает снег и земля не подарит новый урожай. В городке под стенами замка от голода страдали не так сильно, хотя все равно немало стариков и младенцев свезли на погост. Конечно, до поедания собак и кошек дело не дошло, но очень быстро население замка стало походить на бледные тени самих себя. Госпожа Зима привела с собой своего младшего братишку – Голод, как водится, капризного и жестокого.

В Ветланде говорили, что зимними ночами в сны людей открыта дверь призракам. Зима забирается в каждую душу, обжигающе холодно целует в уста и открывает потаенное в сердце. Перед госпожой Зимой нет тайн, как нет и оправданий. Люди ложатся в свои постели, лишь долго и горячо помолившись, не скупясь заказывают службы в храмах и подолгу стоят у алтарей, надеясь на защиту и покровительство всех сущих богов. Иначе сны их будут полны страхов и предзнаменований. Госпожа Зима воскресит прошлое и кинет синюю морозную тень на будущее.

Наверное, Ириен Альс был единственным живым существом, которое не торчало по нескольку раз в день в храме и отходило ко сну без всяких церемоний.

«Ну так что с него возьмешь, с нелюдя, – шептались в Тэвре, – сам, поди, колдун из колдунов».

Солдат-новичков распустили по домам, дабы не объедали остальных. Толку от них никакого, а кормить надо. Пусть родичи кормят до весны, решил барон, а там поглядим. Госпожа Зима охраняла замок Тэвр лучше всякой стражи – многодневными снежными бурями, трескучими морозами и ледяными ветрами.

Альсу же, кроме охоты, заняться было нечем, и он убивал время за чисткой оружия или чтением свитков из небогатой библиотеки барона. Иногда он снисходил до бесед с Кенардом, чуть чаще – с лордом Крэнгом. А в основном кому любопытно, тот мог лицезреть его скорченную фигуру на лавке возле очага в Дружинном доме. От дыхания множества людей, от скопления их тел там было тепло. Гораздо теплее, чем в комнатушке у эльфа. Их грубые голоса, соленые шуточки, перебранки, споры, их дружный хохот прогоняли его персональных призраков прочь, заставляли замолчать злые и язвительные голоса в голове. Предчувствия, видения, сны, словно оголодавшие псы из преисподней, глодали его кости изнутри. Хоть в проповедники иди, потому что в церковных книгах именно так описывались муки нераскаявшихся гордецов, упавших со святого круга жизни в бездну ада. Но, так или иначе, спать Альс шел к себе, и вот там, в гулкой тишине, его и подстерегали самые безумные мысли. Все чаще и чаще вспоминалась ему Джасс… Впрочем, если уж оставаться предельно честным с самим собой, то Ириен никогда не переставал думать о ней. Порой он убеждал себя, что она где-то рядом, убеждал так сильно, что начинал верить в собственные выдумки. Эльфья натура способствовала склонности закрывать глаза на реальность и частью разума жить в выдуманном мире, где они снова вместе. И все бы ничего (мало ли разумных существ тешат себя иллюзиями), но как нельзя надолго задерживать дыхание под водой, так нельзя долго спать наяву.