Наемница из клана Прайд (СИ)

— В городе небезопасно! — саарга преградил охотнику путь, с удивлением осматривая свежие раны на его теле. — Твое лицо красуется на всех экранах и информационных табло с пометкой «три миллиона сотнеров за голову, пять миллионов за живого». Любой встречный захочет сдать тебя властям.

— Там безопасней, — Райвен указал на портал, ведущий в Тан-Град, — чем здесь, учитывая, что Винкель минуту назад чуть не вышиб мне мозги. Из моего же пистолета, кстати. — Охотник стер с губ кровь. — Я его не виню, сейчас все на взводе, но неспособность адекватно оценивать ситуацию для будущего правителя неприемлема. Винкель поддался эмоциям, забыв о рациональности. Так лидер поступать не должен.

Инари осмотрел разбитую физиономию высокородного, местами порванную одежду, кровоточащие борозды от когтей архидемона и, вздохнув, признал очевидное:

— Винкель потерял контроль… над собой и над ситуацией. Кларэль в молодости вел себя точно так же. Сталкиваясь с трудностями, он во всем винил подчиненных.

Райвен оглянулся, убедился, что никого в коридоре нет, и, снова повернувшись к Инари, шепотом спросил:

— Ты еще хочешь видеть Винкеля во главе государства?

Саарга прищурился. После такого вопроса охотника точно можно считать предателем.

— А ты знаешь кого-то еще, — поинтересовался Инари, — кто смог бы управлять империей?

— Нет, — Ройз накинул на голову капюшон, — но теперь я точно знаю, что Винкель не сможет. Он во многом похож на Мируэля в повседневной жизни, но, как показали последние дни и события, он даже близко не Мируэль. Правитель, который в критической ситуации ведет себя недостойно, паникует и дает волю эмоциям, создавая хаос там, где ему нет места, настраивая своих приближенных друг против друга — не правитель. Я больше не стану поддерживать Винкеля. И никого из архидемонов.

С этими словами охотник зашел в портал, покидая межпространство и оппозицию.

***

Ледяные капли дождя беспощадно хлестали по мужскому лицу, частично скрытому за темным капюшоном, стекали по жесткой ткани плаща вниз и падали на землю, сливаясь с грязью и кровью, бегущей ручьями по всему кварталу.

Передвигаться по столице, где на каждом углу тебя поджидают стражи, где каждую улицу патрулируют демоны, где каждый ребенок знает тебя в лицо, было не так-то просто, но Ройз справлялся. Охотники умеют маскироваться и полностью скрывать свою ауру от всех технических приборов. К тому же проливной дождь — бесценное природное укрытие. В дождь многие приборы барахлят.

Кто-то воспринимал непогоду как проклятие — все эти беспрестанные дожди, вспышки молний и буйство смерчей вблизи городов империи. Но Ройз считал их даром свыше. Дождь помогал выжить. Глушил передачу данных с камер слежения, сбивал дроны, уменьшал видимость обзора стражам. Смертей в империи стало меньше с приходом бури. Многие существа успешно прятались, избегая ментальных проверок, во время пика непогоды перебегая из укрытия в укрытие.

 Ройз шел медленно, безучастным взглядом осматривая разбитые витрины магазинов, выключенные неоновые вывески, пустующую улицу Межрасового квартала. Охотник не знал, куда ему идти. Дома больше нет. Не знал к кому идти. Близких нет. Не знал, что делать. Цели как таковой тоже нет.

Проходя один квартал за другим, Ройз не узнавал Тан-Град, не чувствовал себя как дома, не видел возможности все исправить. Богатый город контрастов утратил свои краски, стал серым и чужим, холодным и смердящим трупами.

На центральной площади в такт ветру покачивались подвешенные за шеи тела. Трое магов, один человек. После казни их не стали снимать с виселицы, так и оставили болтаться в петлях, чтобы все смотрели и учились на чужих ошибках. Редкие прохожие, спешащие по своим делам, старательно отводили от виселицы взгляды. Все понимали, что теперь любой может оказаться в петле.

Женщины опасливо озирались по сторонам, кутались в платки и шарфы, закрывая ими лица, то ли прячась от камер, то ли от дождя. Мужчины настороженно осматривались, шли по улицам крадучись, перебежками, нигде не задерживаясь. Напуганные, беззащитные, уязвимые…

Патрули останавливали чуть ли не каждого встречного и просили предъявить печать неприкосновенности, а у кого ее не оказывалось, тут же сопровождали в Городской Контроль для ментальной проверки. Некоторых существ стражам приходилось тащить за руки. Люди и маги особенно не хотели встречаться с телепатами, поэтому они упирались, кричали и кусались, просили их пощадить. Город то и дело сотрясали крики ненависти и отчаяния, звуки выстрелов. А в ночной тишине, если прислушаться, то и вовсе можно было услышать рыдания, доносящиеся из каждого дома, практически из каждой квартиры. В этой неравной и бессмысленной войне — империя против народа, архидемоны против всех — уже пострадали слишком многие.

Ройз печально усмехнулся.