Наемные убийцы

- Вообще-то мы, наверно, сами справимся, но я подумал, что лучше сразу же тебя известить. На этой стадии трудно определить, насколько сложным окажется расследование. Орудие убийства не найдено, а женщина эта, хоть и выглядит довольно сильной, вряд ли могла нанести такой удар.

- Почему? Известны даже случаи самоубийства ударом топора по затылку. Для такого удара женской силы вполне достаточно.

- Я, наверно, неточно выразился, - сказал Перссон. - Удар нанесен не топором, а скорее тупым предметом.

- Словом, ты хочешь, чтобы мы подключились.

- Если бы я не знал, что у вас сейчас нет срочных дел, я не стал бы тебя беспокоить в такой час. Хотелось бы все-таки знать твое мнение. Вы ведь предпочитаете идти по более или менее свежим следам. Разве не так?

В голосе Перссона звучала некоторая неуверенность. Он преклонялся перед знаменитостями, а Мартин Бек по праву считался знаменитым, но прежде всего Перссона восхищало его профессиональное мастерство.

- Разумеется, - сказал Мартин Бек. - Ты поступил совершенно правильно. Спасибо, что ты так быстро позвонил.

Он был вполне искренен. Нередко местные отделения тянули с вызовом группы ЦПУ - то ли потому, что переоценивали свои ресурсы и способности и недооценивали сложность задачи, то ли потому, что мечтали утереть нос стокгольмским специалистам и самим пожинать лавры успешного расследования. Когда же они в конце концов признавали ограниченность своих возможностей, Мартин Бек и его люди, прибыв на место, порой оказывались в затруднительном положении: все следы стерты, протоколы неудобочитаемы, свидетели все позабыли, а преступник либо укатил за тридевять земель, либо скончался от старости.

- К тому же у нас и впрямь сейчас нет срочных дел, - продолжал Мартин Бек. - Вернее, не было до твоего звонка.

- Когда ты можешь приехать? - спросил Перссон с явным облегчением.

- Приеду немедленно. Только позвоню Колль... Скакке и спрошу, может ли он тоже выехать.

По старой привычке Мартин Бек в таких ситуациях прежде всего вспоминал Колльберга. Видимо, подсознание не хотело мириться с тем, что их сотрудничеству пришел конец. Первое время после ухода Колльберга случалось даже, что Мартин Бек, приняв срочный вызов, машинально звонил ему.

Скакке был дома, и голос его, как обычно, звучал бодро и весело. Он жил в районе Сёдермальм вместе с женой Моникой и годовалой дочуркой.

Он пообещал быть на Чёпмангатан через семь минут, и Мартин Бек спустился на улицу.

Ровно через семь минут появился Скакке на своем черном "саабе".

На пути в Рутебру он спросил:

- Слыхал про Гюнвальда? Президентская голова прямо в брюхо ему угодила!

- Слышал, - ответил Мартин Бек. - Слава богу, жив остался.

Помолчав, Бенни Скакке заметил:

- А все-таки жутко смешно, когда человека бодает обезглавленный президент.

Он слышал эту остроту в буфете полицейского управления, и тогда она показалась ему удачной. Теперь он начал в этом сомневаться.

Судя по всему, Мартину Беку она пришлась не по вкусу.

- Я еще подумал насчет его костюма, - продолжал Скакке, стараясь загладить промашку. - Гюнвальд всегда так заботится о своей одежде, и всегда ему не везет с ней. Наверно, всего кровью забрызгало.

- Наверно, - согласился Мартин Бек. - Ничего, сам живой, а это главное.

- Вот именно, главное, - усмехнулся Скакке.

Бенни Скакке исполнилось тридцать пять, последние шесть лет его часто подключали к группе Мартина Бека, и он считал, что основные уроки почерпнул, наблюдая и изучая совместную работу Леннарта Колльберга и Мартина Бека. Он обратил также внимание на особый контакт между ними и поражался тому, как они понимали друг друга без слов. Он чувствовал, что между ним и Мартином Беком такого контакта и взаимопонимания никогда не будет, что Мартин Бек никак не считает его равноценной заменой Колльберга. А потому иной раз терялся в его обществе.

В свою очередь Мартин Бек отлично понимал, что происходит в душе Скакке, стремился всячески поощрить его и показать, что ценит его работу. За годы их знакомства он видел, как растет Скакке, знал, что тот старается изо всех сил, и не только ради карьеры, а чтобы стать по-настоящему хорошим и знающим сотрудником. В свободное время Скакке не ограничивался спортом и упражнениями в стрельбе - он настойчиво изучал право, социологию, психологию, следил также за всем, что происходило в жизни полицейского ведомства, за организационными и прочими изменениями.

Жена Скакке, Моника, была на девять лет моложе его; они поженились семь лет назад. Моника работала инструктором лечебной гимнастики в одной из городских больниц, и Бенни недавно сказал по секрету Мартину Беку, что они не собираются заводить больше детей, пока средства не позволят им переехать из квартиры на Тиделиусгатан в собственный домик за городом. Он мечтал о вилле на острове Лидингё.

Скакке хорошо водил машину и лучше любого таксиста знал Стокгольм и все новые пригороды. Он без труда отыскал нужный адрес в Рутебру и пристроился к ряду машин, которые уже скопились на Теннисвеген.