Наездница. Сожженная тобой

Высший свет Британии не сильно опечалился гибелью малознакомой аристократки из провинции — также, как и убийством ее двоюродного брата. Так уж получилось, что в смерти, мнимой и настоящей, мы с Джеймсом снова стали союзниками, и единственные люди, искренне оплакивающие нас, оказались далеко, в Ньюбридже. Надеюсь, однажды Алисия решится рассказать нянюшке Моррисон правду обо мне. Хотя неизвестно, какая новость — кончина или побег — окажется для старушки более шокирующей.

Ненавидела ли я отца?.. Пожалуй, нет. Он стал для меня совершенно чужим, далеким человеком, а на таких и обижаться-то сильно не получается. Впрочем, ему тоже не удалось выйти из этого дела незапятнанным: вскоре семейство Кавендишей и О'Коннноров разругалось, прекратив всякое сотрудничество. Состояние графа пошатнулось, также, как и его здоровье. Но, несмотря на потерю дочери и денег, оптимизма Алистан не растерял — он развелся, женился снова и теперь предпринимал отчаянные попытки завести себе нового наследника.

Все это Лис узнала из газет — она, как и собиралась, покинула Лондон. Семейные хлопоты и забота о тяжело переживающем смерть брата Годвине закружили ее с головой. На исходе зимы у нее родилась Амелия, и с тех пор жизнь в Ирландии стала казаться ей «почти что приемлемой». Это радовало. Похоже, появление ребенка помогло Алисии смириться с добровольной ссылкой в Ньюбридже и хоть немного полюбить мою родную страну.

Хотя светловолосого американца она все-таки не забыла. В конце письма девушка спрашивала, как дела у Майкла Холла, и робко просила об одолжении: если вдруг, каким-то чудесным образом, у меня появится фотография и его самого — не медля, тут же отправить карточку ей...

- Марс! - издалека донесся знакомый голос, и я радостно вскинулась, выныривая из размышления, а ноги сами собой понесли меня навстречу мужу.

Если не брать в расчет жаркий климат, Аризона чем-то похожа на Ирландию. Куда ни глянь, на мили вокруг простираются поля, а вдалеке, на самом горизонте, красноватой тенью стоят горы. И хотя холмы здесь желтого, а не зеленого, цвета, в одиночку по ним тоже лучше не гулять: злые духи, обитающие в них, не только реальны, но и вооружены до зубов. Поэтому каждый раз, когда Брукс возвращался из поездок в город, я вздыхала с облегчением.

Я пробежала по дорожке мимо нестройных клумб, которые сама же и высаживала, миновала хозяйственные постройки и откинула тяжелый засов с ворот, чувствуя, как привычно засаднило шею... Удивительно, но всем, чем мы сейчас владели, мы были обязаны Клиффу.

Сразу после переезда у нас с Адамом не было ничего, кроме пары котомок вещей. По совету Кавендиша я продала подаренный медальон, и сумма, которую заплатил щедрый американский коллекционер, оказалась просто гигантской — ее хватило на компактный, но добротный дом и парочку породистых лошадей.

Именно они и стали основоположниками нашей с Бруксом собственной конюшни. Пока что в ней не так много животных, но дела Адама постепенно идут в гору: оказывается, в Америке берейторы и конезаводчики ценятся даже больше, чем в Британии.

И, да, пока не забыла — о Клиффе Алисия тоже упомянула. Процесс над ним длился почти полгода, после чего, не смотря на прямые улики, подтверждающие вину маркиза, дело закончилось новым скандалом — аристократа оправдали.

Дальнейшая его судьба известна мало. Молодой человек перестал появляться в обществе и постарался скрыться от назойливых журналистов, жаждущих подробностей случившегося. Кто-то говорил, что Кавендиш-младший порвал связи с отцом и начал самостоятельную жизнь, кто-то — что окончательно погряз в разврате и даже открыл собственный бордель... В общем, среди вороха небылиц и сплетен, что писали о нем в прессе, докопаться до истины не представлялось возможным.

Я широко раскрыла ворота, впуская Адама. Он подходил к дому, ведя в поводу лошадь, и я невольно залюбовалась мужем. Ему Америка оказалась больше к лицу, чем мне — в образе уверенного ковбоя слуга был просто неотразим. Сапоги из кожи питона с острыми носами, бахрома на штанах и широкополая шляпа, скрывающая отросшие, тоже выгоревшие на солнце волосы...

Ооо! Сердце застучало по ребрам, привычно срываясь в бег. Захотелось броситься к Бруксу, обвить его руками, но что-то остановило...

Лошадь! Красивая, стройная, с лоснящейся серой шерстью, но абсолютно незнакомая.

Так.

Я не стала кидаться ему навстречу, просто стала в воротах, уперев руки в боки. Желание обниматься испарилось — сейчас я бы с куда большим удовольствием вцепилась ему в волосы. Порыв любви и нежности прошел, сменившись диким раздражением. Перепады настроения в последнее время стали совершенно изматывающи.

- Нравится? - спросил муж, перехватив мой взгляд. - Для тебя купил!

- Неужели? - сладким голосом пропела я. - Значит, вместо того, чтобы нанять служанку, о которой я неустанно молю уже целую вечность, ты покупаешь очередную лошадь? Будто с другими четырьмя мне недостаточно забот?!