Нафанаил и другие

-До свиданья! Спасибо Вам огромное! –прощался тип.

Затем под его тушей дрогнул монстр, дико рявкнул, завыл, и нас с братом
трясло и утрамбовывало о стены битых полчаса, пока эта пытка не кончилась,
и проклятое чудовище не заткнулось своим оглушительным воем.
Я конкурентов не люблю.
Эти полчаса мы с братом орали так, что любой бы оглох два раза и еще раз
сошел с ума от звуковой контузии. Но железный урод ревел, не затыкаясь,
что даже себя было не слышно.
Поединок был проигран!

Наконец, когда мы были готовы на ужин в чертовой духовке, через ее мелкие дырки

стали проступать образы новых участников этой комедии.
Честно говоря, у меня кружилась голова, и я подумывал, не прикинуться ли
сдохшим от жары. Но мне мешал брат, который оглушительно орал над ухом,
и сбивал с мысли. Стадное чувство меня надломило, и мы принялись орать хором.

*Глупышка.

Если прикинуть нашу тетку, пахнущую рыбой, еще котенком, то получилась бы такая же

худенькая большеглазая малявка, которая протянула к нам руки, прошептав:

– Какие миленькие!!!…

Да, уж!
Женский ум – совершенство, нормальным мужикам, недоступное!
Задавленные жарой и теменью, два полусваренных пленных супермена, ей показались
миленькими!
Где были ее мозги?..

Этот чертов батискаф опять закачался – (мы орали, и нас было слышно на всю провинцию!),затем плавно состыковался с какой-то поверхностью, и брат замолчал!..

Это было нечестно.

Мы должны были уничтожить всё вокруг своими звуками в знак протеста.
Но он врезал головой в потолок нашей темницы так, что она клацнула и открылась.

Белки – толстозадые клуши по сравнению с теми пируэтами, что я исполнил, вылетев

из дырявой ёмкости на какой-то подоконник.
Умственная деятельность моего родственника–тормоза, наконец, зафункционировала
в аварийном режиме..
Его легкий бросок в другом направлении был завершен весьма существенным грохотом
где-то за дверным проёмом.

-Ой! Маленький мой, ты не ушибся?!!! – взметнулось за ним это наивное созданьице.

Такой расклад меня не устраивал.
Мой бросок был мощнее, полет – легче и дальше, а приземление свидетельствовало о готовности к открытому и мужественному поединку!
«Пища – да! Руки – нет!» – только и успел я крикнуть, зная его, как свои
пять пальцев!
Он чрезмерно доверчив, на мой взгляд.

Теперь они там грохотали вдвоем, и мне не было видно, чем именно!

Это как-то отстраняло от процесса, а главное, от того водопада похвал этой дурехи
в адрес безмозглого растяпы, забравшегося в самый тесный и мокрый угол помещения,
в котором капала вода.
Особого ума не надо, как вы понимаете, чтоб оказаться с ним рядом, изобразив вселенскую заполошность.