Нагаш бессмертный

Из теней рядом со входом в святилище показалась фигура. Лорд Ушоран вышел вперед, держа свой пустой кубок в руках. Хотя с царской династией его связывало отдаленное родство, что делало его влиятельным аристократом, Ушоран не походил на энергичного, обаятельного Анхата. Он обладал средним ростом и мягкими, невыразительными чертами лица, которые сложно запомнить. Владыка Масок любил интриги и за несколько столетий организовал сеть шпионов по всей Неехаре.

– Вам придется поспорить не только с Кхенти, – сказал Ушоран. – Мои агенты в Разетре докладывают, что Атен-Херу предупредил свою знать, что их в любой момент могут призвать к оружию. Более того, царь разослал множество писем правителям Ливары, Ка-Сабара – даже в далекий Зандри. – Он пожал плечами. – Быть может, Атен-Херу готов к вашему повторному отказу.

Это даст ему повод объединить другие города и столкнуть нас с союзом великих городов.

– Если это случится, нам не выстоять, – объявил Анхат. – Мы не сможем соблюсти наши торговые договоры и долговые обязательства, а другим городам надоело платить нам золото из года в год. Зандри уже много лет хочет нарушить наши соглашения; если Атен-Хем объявит, что разрывает свои обязательства перед нами, то другие города последуют его примеру.

– А как же армия? – спросила Неферата. – Прошло уже пять лет. Они готовы сражаться?

Анхат вздохнул:

– Чтобы создать армию заново, нужно очень много времени. Мы восстановили войско до прежних размеров, но отрядам не хватает опыта. Они справятся с такими слабыми городами, как Ливара или Махрак, но разетрийцы – совершенно другое дело.

Неферата сделала знак, и из теней святилища выбежали жрицы, чтобы поставить резное кресло у ног большой статуи. В храме всегда находилось не больше трехсот жриц и послушников, и самые преданные из них становились ее личными слугами. Они полностью принадлежали: ей, плененные соблазнительной красотой Нефераты и ее непреклонной волей. Она плавно уселась в кресло, позволив жрицам суетливо поправить ее золотистые одеяния и одернуть рукава шелкового платья.

– Алкадиззар должен остаться, чего бы: Кхенти ни хотел, – сказала она двум лордам. – А разетрийцы будут вынуждены смириться с этим. Вот увидите. – Она отмахнулась от жриц. – А теперь идите. Кхенти и его вассалы уже близко.

Ушоран молча скрылся в тенях. Анхат на мгновение задержался, злобно сверкая глазами.

Ваша одержимость этим человеком погубит нас всех, – сказал он. – Помяните мои слова, Неферата.

Однажды Ламия будет гореть, и причиной тому будет Алкадиззар.

Неферата резко выпрямилась и уже хотела обрушить на Анхата свой гнев, но и он исчез. Через несколько секунд большие двери святилища впустили лорда Кхенти и его свиту.

Кхенти прожил немало лет, но, как и почти вся мужская часть знати Разетры, еще был вполне способен сражаться вместе с другими воинами. Он обладал высоким ростом и широкими плечами, мощными запястьями и жилистыми руками фехтовальщика, а его грубое воинственное лицо напоминало Рах-амн-хотепа, легендарного царя-воителя города.

Неферата не без удивления заметила, что Кхенти пришел на аудиенцию в полном боевом облачении; поверх плотной рубахи и юбки из шкуры громовой ящерицы он надел тяжелый железный чешуйчатый жилет, который, без всякого сомнения, за большую плату выковали в новых кузницах Ка-Сабара. Его левая рука покоилась на потертой рукояти тяжелого хопеша, закрепленного у бедра; темными глазами он исследовал тени святилища, будто ожидал какой-то засады. Увидев враждебное выражение на лице аристократа, она печально улыбнулась, пробежав языком по острым кончикам клыков.

– Входите, и добро пожаловать, – сказала Неферата разетрийцам.

Ее глубокий голос, немного усиленный магией в ее жилах, эхом разошелся по святилищу. Сопровождавшие Кхенти телохранители почти одновременно замедлили свой быстрый шаг, расслабили плечи и убрали руки с эфесов мечей. Однако их хозяин, похоже, не отличался приветливостью; более того, суровый взгляд Кхенти стал еще подозрительнее, хотя и смотрел он только на Неферату.

– Да пребудет с вами мир, и помните, что божественная сила течет только в крови избранных, – продолжала она, не спуская глаз с Кхенти. Приблизившись к нему, она слышала шепот крови в его венах и отчетливо различала каждый удар его сердца. – Вы почтили нас своим присутствием, лорд Кхенти. Вы прибыли с жертвоприношением, которое умилостивит богов?

– Я принес жертву Птра в полдень, – надменно проворчал он, – и в подобающем храме, в городе.

Неферата едва заметно кивнула. Хотя священный договор болше не действовал и святой город Махрак разорила война с Узурпатором, храмы богов остались в большинстве великих городов. Попытки распространить культ Ламии по всей Неехаре не имели особого успеха.

– Вы уважаете традиции, это похвально, – без выражения ответила она.

Кхенти выпрямился и вызывающе поднял подбородок.

– Жаль, что вы не делаете того же! – заявил он. – Мало того, что Ламия удерживает царских наследников из других городов ради своей выгоды, так еще и не желает отдать Кхемри законного царя!

Неферата сложила руки на коленях.