Нагибатор Сухоруков

А в этом время на левом холме началась резкая пандемия паники. Союзники вообще ничего не могли противопоставить строю черных. Их кололи копьями и планомерно выдавливали с выгодной (казалось бы) позиции. А треклятый Атотола, втянувший их в эту авантюру, почему-то не спешил на помощь. Держались враги недолго. Первые беглецы появились почти сразу, а, когда над холмом уже явственно запахло толимекской кровью — толпа схлынула и рванула в леса, на север. Оставив две двадцатки своих и всех прикомандированных к нему золотых для пленений врагов, перевязки своих, сбора трофеев и удержания холма, Черный Хвост развернул строй на юг и двинулся добивать Атотолу.

Князь-пеликан прекрасно всё видел: со своими пятью сотнями он оставался теперь один на один против пяти сотен четлан. То есть, расклад совершенно невыгодный. И толимеки начали отступать. Криво-косо, но отряд достаточно организованно пополз на запад (не то, что его союзники). Кажется, внутри их аморфной «коробки» даже раненых несли. Мои люди быстро заняли освобожденный холм, белые навесом выпустили по врагам последние стрелы…

И всё.

Конечно, очень хотелось догнать и добить прыткого князя, доставившего мне столько проблем. Но толимеки уже дошли до леса, а солнце как раз начало щекотать пузико верхушками деревьев на западе. Ломиться в густой лес в сумерках — это растерять всё наше боевое преимущество. В такой ситуации Атотола еще может показать, кто в доме хозяин.

Да и вообще: боезапас на исходе, помочь раненым нужно. А виктория и так одержана убедительная. Раскатали почти тысячу врагов, перебили не меньше трети, остальных рассеяли.

Войско расположилось на правом холме. Я только отослал половину лучников и золотых в пустую деревеньку, где оставались все наши носильщики всего с двумя двадцатками гарнизона. Конечно, толимеки отступили в другую сторону, но лучше не рисковать. Лагерь расцвел двумя десятками больших костров. У самого центрального разместился мой штаб: похавать да планы обсудить. На первое блюдо были запланированы пытки.

Золотые постарались. В войске союзников они захватили целых три пленника, увешанных «регалиями». И один из них оказался самим «генералом» — командиром дружины князя Такоциана. Престарелый Такоциан уже бессчетное количество лет правил княжеством Уекахуа, которое расположено в самом центре Толимеки (к северу от мест, на которых мы расселись ужинать). Владение это было обширное, чрезвычайно плодородное. Если в Хетци-Цинтле было много золота, в Куалакане — хлопка, а Приморье богато солью, то Уекахуа являлось главной житницей какао! В общем, не стоит говорить, что старый болван сделал мне подарок, поддавшись на уговоры Атотолы. Теперь у меня был повод для выяснения отношений — повод вот такой ширины, вот такой вышины!

Мы усадили уважаемого пленного «генерал» в общий круг с моими командирами, угостили чашей бодрящего пива. Всё чин-чинарём: великие общаются с великими.

— Достопочтенный Коллиль, — начал я. — Как же так вышло? Мы чтили власть и границы великого княжества Уекахуа, никак на него не посягали, но ваши воины сами подняли на нас свое оружие.

Коллиль сидел, гордо выпрямив спину. Он долго молчал, потому что быстро говорят только ничтожные. Наконец, решив, что пауза вышла вполне достойной, склонил голову и приступил:

— Мне прискорбно признавать это, четланский владыка. Предки с грустью смотрят на своих правнуков из-за их деяний. Но даже они не в силах всё исправить. Мой долг и мои клятвы обязывают меня исполнять волю законного правителя — князя Такоциана. Не хочу наговаривать на него, но спина князя всё хуже переносит тяжесть власти. Атотола своим змеиным языком проник в самый его разум, отравил речами… даже запугал. И в итоге мне пришлось исполнять повеление своего владыки и вести моих воинов против четлан…

Я слушал многословные напыщенные речи чванливого командира и наблюдал полное расхождения формы и содержания. С одной стороны форма: гордая спина, мужественный голос, напыщенные словеса. А с другой: он сдает всех подряд, выгораживая себя любимого. Верности князю в этом человек было ни на грош. А страхом воняло за километр. Похоже, пытки отменяются. Немного лести, немного завуалированных угроз — и Коллиль наш с потрохами. Главное, дать ему возможность сохранить лицо.

— Достопочтенный Коллиль, — начал я осторожно подводить пленника к расставляемой ловушке. — Ты ведь очень любишь народ Уекахуа.

Это был не вопрос, но воевода старательно кивнул.

— Думаю, тебе, как и мне не хотелось бы, чтобы селения вашего княжества утонули в крови. И у тебя есть возможность спасти своих людей. Спасти честь и достаток, Уекахуа. Думаю, благодарность духов предков к тебе станет неиссякаемой… Да и моя благодарность тоже чего-то стоит в этом мире.

Большая красномордая рыба распахнула пасть и ринулась на крючок.