Нагие и мёртвые

 - Я люблю работать. Я не какой-нибудь халтурщик, - бормотал Уилсон. - Если тебе дали работу, так сделай ее как надо. Вот как я считаю. - Воздух снова с бульканьем вырывался из его рта. - Браун и Стэнли. Браун и Стэнли наложили в штаны. - Он слабо хихикнул. - Малютка Мэй, когда была маленькой, всегда пачкала свои штаны. - В его затуманенном сознании всплыло воспоминание о дочке, когда она была маленькой. - Маленький дьяволенок. Когда ей было два года, она любила оправляться за дверью или в чулане. Проклятие, наступишь и испачкаешься! - Он рассмеялся, но смех больше походил на слабый хрип. На мгновение он  ясно вспомнил, с каким смешанным чувством умиления и раздражения натыкался на ее следы. - Вот чертовка, Алиса будет сердиться. (Алиса рассердилась, когда он пришел навестить ее в больницу, рассердилась и тогда, когда он заболел.) Я всегда говорил, что от триппера не умирают. Да и что может сделать триппер? Я подхватывал его пять раз, ну и что? - Он напрягся и прокричал, словно с кем-то споря: - Только дайте мне немного пиридина... или как вы его там называете! - Изловчившись, он почти приподнялся на локте. - Если эта проклятая рана откроется, мне, может, и не нужна будет операция. Очищусь от всякой дряни. - Затуманенным взором он смотрел, как кровь из его рта попадает на прорезиненную ткань носилок. Его стало тошнить, кровь казалась ему чужой, тем не менее, увидев ее, он содрогнулся. - Как ты считаешь, Риджес, очистит меня это? - Но они не слышали его, и он продолжал смотреть, как кровь капала изо рта. Затем с угрюмым видом улегся на носилки. - Я умру... - тихо сказал он. Его тело содрогнулось от страха смерти и инстинктивного сопротивления ей. Он почувствовал вкус крови во рту, и его затрясло.

 - Проклятие, я не умру, не умру! - Он плакал, задыхался от рыданий, слизь застревала у него в горле. Эти рыдающие звуки вызвали у него панический страх. Он вдруг увидел себя лежащим в высокой траве, на нагретую солнцем землю сочится его кровь, а рядом слышатся голоса японцев. - Они схватят меня! Они схватят меня! - внезапно закричал он. - О боже! Ребята, не дайте мне умереть!

 На этот раз Риджес услышал его, остановился как бы в полусне, опустил носилки на землю и высвободился из заплечных лямок.

 Двигаясь медленно, подобно пьяному, идущему с особой осторожностью к двери, Риджес приблизился к голове Уилсона и опустился возле него на колени.

 - Они схватят меня! - простонал Уилсон. Его лицо было искажено, из глаз на виски текли невольные слезы, теряясь в волосах около ушей.

 Риджес склонился над ним, машинально теребя свою жиденькую бороду.

 - Уилсон! - хрипло и немного повелительно произнес он.

 - Ну?

 - Уилсон, пока еще есть время покаяться.

 - Что?

 Риджес принял решение. Может, еще не слишком поздно и Уилсон не будет проклят.

 - Ты должен вернуться к Иисусу Христу.

 - Ох-х-х-х...

 Риджес осторожно потряс его.

 - Еще есть время покаяться, - проговорил он скорбным и торжественным голосом.

 Гольдстейн наблюдал за ними с безучастным видом, испытывая смутное недовольство.

 - Ты можешь попасть в царство небесное, - проговорил Риджес таким загробным голосом, что его почти не было слышно. Его слова отдавались в голове Уилсона эхом струн контрабаса.

 - А-а-а-а, - пробормотал Уилсон.

 - Ты раскаиваешься? Просишь прощения?

 - Да-а, - вздохнул Уилсон. Кто говорит с ним? Кто это лезет к нему? Если он согласится, может, они оставят его в покое? - Да-а, да, - пробормотал он снова.

 На глазах Риджеса выступили слезы. Им овладело благоговейное чувство. Мать когда-то рассказывала ему о грешнике на смертном одре... Он всегда помнил ее рассказ, но никогда не думал, что сам может сделать что-то благое для ближнего.

 - Уйдите прочь, проклятые японцы!

 Риджес вздрогнул от удивления. Неужели Уилсон уже забыл о своем покаянии? Но Риджес не допускал этого. Если Уилсон раскаялся, а затем отказался от своего покаяния, его наказание будет вдвойне ужасным. Ни один человек не осмелится на такое.

 - Только помни, что ты сказал! - пробормотал Риджес почти со злостью. - Смотри, а то будет еще хуже...

 Опасаясь услышать от Уилсона еще что нибудь, Риджес поднялся на ноги, поправил.одеяло на ногах Уилсона и снова впрягся в лямки. Через несколько секунд они тронулись дальше.

 Через час они достигли джунглей. Риджес оставил Гольдстейна с носилками, а сам отправился разведывать местность. В нескольких сотнях ярдов он обнаружил тропу, которую взвод прорубил четыре дня назад. Риджес ощутил слабую радость от того, что его расчеты оказались столь точными. На самом же деле он пришел к тропе почти инстинктивно. Он всегда плохо ориентировался в расположении биваков, лесных дорог в джунглях, участков побережья; все они казались ему одинаковыми, но по холмистой местности он мог идти с относительной уверенностью.