Нагие намерения

— К черту твою бабушку, — цедит весельчак, прочерчивая сигаретой в воздухе оранжевую прямую. — Речь идет о твоем муже. И о его сокровище, которое он спрятал, а ты поможешь отыскать.

— Мы собирались разводиться, — Диана с трудом выталкивает из себя слова. — Денис скрывал от меня свои доходы. И если прятал что-то ценное, то от меня — в первую очередь.

— Ничего, ты сообразительная. Отыщешь его тайник.

Весельчак выпускает дым ей в лицо и смеется, когда она начинает кашлять, высунув язык трубочкой.

— Но зачем вы привезли меня сюда?

— А вот зачем, — отвечает тот и со всего размаху бьет ее по лицу.

Именно в этот момент Диана поняла, что все происходит наяву, а не в ночном кошмаре. Ей показалось, что голова сейчас отлетит в сторону И покатится по полу. Удар был чудовищной силы, и у нее в глазах вспыхнули все созвездия, которые можно разглядеть на небе. Только спустя какое-то время она пришла в себя и почувствовала, что щека горит огнем, а по подбородку текут слезы и падают ей за шиворот.

— Мы привезли тебя сюда, чтобы преподать урок, — как ни в чем не бывало заявил весельчак. — Ты должна хорошо усвоить, что мы шутить не любим. — Он прошелся перед ней, словно актер, репетирующий роль: — Пока останешься здесь. И будешь шевелить мозгами. Как только надумаешь, с чего начинать поиски, крикни.

У Он развернулся и пошел к выходу. Сначала хлопнула дверь, потом заскрипели ступеньки. «Судя по всему, это деревенский дом, — решила Диана. — И я сейчас нахожусь в комнате под самой крышей. Возможно, когда-то здесь была мастерская художника. Хотя… Всего лишь одно маленькое окно. Для художника слишком плохое освещение».

Она сидела совершенно неподвижно и смотрела на гвоздь, торчащий в стене, до тех пор, пока сумерки не высосали из комнаты остатки света. Сколько часов прошло? Два, пять, десять? В голове не было ни одной мысли. Или, наоборот, их было слишком много? Да, их оказалось много, и они носились, словно взбесившиеся петарды, сталкиваясь друг с другом и рождая такие фейерверки, от которых захватывало дух.

Но вдруг что-то скрипнуло или вздохнуло поблизости от нее, и мысли разлетелись в разные стороны. Неужели мышь? Диана пошевелила ногами. Пальцы заледенели от холода и затекли. Она простудится и умрет еще до того, как ее начнут пытать.

Снова какой-то звук. Диана вздрогнула и повернула голову. Вероятно, поднялся ветер, и ветки дерева царапают в окно. Она моргнула и вдруг увидела, что на фоне темнеющего неба появились очертания чьей-то головы. Две ладони чернильными кляксами распластались по стеклу. Раздался скрип, и створки уплыли в темноту, блеснув слюдяными стеклами. Тогда голова просунулась внутрь и громким шепотом спросила:

— Эй, дамочка, вы там как — живы?

* * *

Электрический ток вливался в холодное тельце мобильного телефона, и тот на глазах оживал, согреваясь в хозяйской ладони. Шургину потребовалось всего несколько секунд, чтобы отыскать в недрах его памяти номер телефона Алекса Душкина и послать вызов.

— Ну, давай, давай! — бормотал он, вслушиваясь в длинные гудки, которые напоминали ему заунывные вопли. — Бери трубку, гад.

Гад Душкин трубку не брал. С момента их разговора прошло ровно двадцать пять минут — Шургин гнал машину, как космонавт, опаздывающий к старту ракеты. По лестнице взбежал с чемпионской скоростью, достав по дороге ключ и взяв его на изготовку. С размаху воткнул в замочную скважину, как втыкают клинок в тело заклятого врага, промчался к столу, выхватил из ящика зарядное устройство и запустил процесс реанимации.

Но он опоздал. С Алексом явно что-то случилось. Не исключено, что он полез на рожон и его просто кокнули в темном подъезде. Может быть, тот самый беломордый мужик лично лишил племянника Невредимова всех земных удовольствий. В том числе зимней охоты.

Шургин отпер сейф, достал оттуда пистолет и засунул за пояс. Натянул поверх рубашки свитер. К счастью, на улице не жарко, а ночь так уж наверняка будет холодной. Оставалось выяснить адрес Звенигородского — на это у него ушло минут десять. Еще один звонок Алексу. Ответа нет.

Он запер квартиру и вышел на улицу. Сумерки томно сползали с накренившегося неба и наполняли дворы. Зажглись фонари, и все, что могло в этом городе светиться, уже светилось и мерцало. Шургин на секунду приостановился и вдохнул полной грудью. По вечерам зелень в Москве пахла как-то особенно яростно, и с этим ничего не могли поделать даже выхлопные газы. Он сел в машину и завел мотор, украв у города еще немного свежего воздуха.

Ехать было недалеко, и он домчался за паршивые пять минут. Еще десять ушло на обследование подъезда и прилегающей к нему территории. Никаких следов Алекса Душкина. К сожалению, Шургин не знал, в какой машине тот возит свое накачанное тело, и не мог проверить, здесь ли она.

Было совершенно непонятно, что делать дальше. Шургин решил остаться во дворе и как следует осмотреться. Забрался в свой автомобиль и заблокировал дверцы. Мобильный телефон положил на соседнее сиденье и то и дело поглядывал на него, как на младенца, который вот-вот должен проснуться и заорать.