Наглец

Прежде чем она успела устроить скандал при целой толпе свидетелей, Аверин-младший подхватывает её под локоть, боковым зрением сканируя присутствующих, чтобы склока не дай Бог не вышла за пределы нашего небольшого круга. И пока я следую за ними через зал в сторону выхода, а затем по коридору до самого конца — какие же по уровню громкости у неё голосовые связки? — в голове вспыхивает мысль о том, что мои родители до сих пор не в курсе, что четыре года назад я сбил человека. И вот сейчас всё это дерьмо всплывёт наверх, и…

Короче, сейчас будет жарко.

Всю дорогу девушка умудрялась оборачиваться в мою сторону и испепелять меня взглядом, от которого у меня — нет, не тряслись поджилки, хотя именно этого она, скорее всего, и ждала — а вот о том, что не прихватил с собой пиджак, чтобы прикрыть им сейчас компрометирующее меня возбуждение, пожалел. У меня была охренительная возможность лицезреть её обнажённую спину, которая сейчас пошла красными пятнами от гнева, но по-прежнему магнитом притягивала мои руки. Пришлось корчить из себя невозмутимость и, спрятав кулаки в карманах, максимально скрыть свою оплошность. В полной тишине было слышно лишь шуршание одежды и цокот тонких шпилек по кафельной плитке; девушка по-прежнему была на буксире, иначе давно расцарапала бы мне лицо — сомневаться в этом не приходилось. Между нами стеной полыхало пламя, и мерцали искры, угрожая спалить всё вокруг, и я невольно задумался, была ли она и в постели такой дикой кошкой?

Аверин толкнул тяжёлую дверь цвета тёмного шоколада и бесцеремонно впихнул туда девушку, на лице которой мелькнуло виноватое выражение — до тех пор, пока она снова не посмотрела на меня. В этот момент я наглядно понял значение фразы «как пультом щёлкнули» — клац, и она снова полыхает праведным гневом. Пока она прерывисто дышала, я вбирал в себя каждое движение её тела. Ну ладно, я пялился на её грудь, которая вздымалась от каждого вдоха, и так и манила содрать верхнюю часть платья и примерить её в свои ладони.

Интересно, они идеально поместятся в них?

Чёрт, в моей голове были совершенно не подходящие обстановке мысли; я буквально раздевал глазами её хрупкий стан, и она определённо понимала это. Ну или в моих глазах полыхала настолько откровенная порнография, что это заставило девушку злиться на меня ещё сильнее. Несостоявшийся убийца её отца хотел трахнуть её прямо при свидетелях — вряд ли это располагает к нормальному общению.

Короче, чтобы отвлечься от вида её офигительного тела и не менее крышесносного взгляда, я обвёл глазами окружающую обстановку. Судя по длинному стеклянному столу в центре комнаты, бутылки с водой, расставленные напротив каждого стула и огромные панорамные окна мы находились в переговорной.

Очень символично и ни разу не саркастично, ага…

— А теперь объясни мне, какого чёрта здесь происходит? — подаёт голос Аверин-младший, и я без труда улавливаю в его интонации сталь.

Девушка переводит взгляд на него и вновь выглядит слегка виноватой.

— Прости, Богдан, — слышу её голос и понимаю, что ещё чуть-чуть — и моих жалких потуг не хватит, чтобы скрыть своё желание, потому что пах уже начал болезненно ныть. — Ты просто не знаешь, что сделал этот ублюдок.

Мои глаза удивлённо распахиваются: а у неё есть зубки, чёрт меня дери!

Правда, её последние слова заставляют напрячься не только меня, но и моих родителей тоже, а это не сулит ничего хорошего.

— А если бы я не успел? — шипит Богдан. — Ты чуть не сделала нас всех посмешищем в глазах общественности!

Она снова смотрит на меня; встречаю её взгляд спокойно, потому что у меня в принципе нет причин переживать: всё, что мог, я для её отца сделал, и в итоге он по-прежнему ходит на своих двоих. Я ни в коем случае себя не оправдываю, но ведь я тогда не скрылся трусливо с места происшествия, а взял на себя всю ответственность за то дерьмо, которое сам же и заварил. Ну а то, что родители не в курсе… Так ведь я их психику берёг! То есть, материну психику, потому что узнай она, что я натворил — истерила бы последние четыре года. Хотя после сегодняшнего вечера она, скорее всего, так и сделает, и я ближайшие лет десять буду слушать лекции на тему, какой я безответственный сукин сын…

— Он чуть не угробил моего отца на своей тачке! — взрывается девушка.

И в помещении повисает оглушающая тишина; мне даже кажется, что я слышу дыхание каждого из находившихся в этой комнате. А после открылась дверь, и в переговорную вошли… её родители.

— Что за консилиум? — спрашивает отец проснувшегося моими стараниями вулкана.

А потом он натыкается взглядом на меня — как и его супруга; и если женщина поджимает губы, демонстрируя мне своё презрение, то Игорь Александрович наоборот протягивает мне руку, за которую я хватаюсь автоматом.

Вот честно, не знаю, чем я заслужил такое его отношение ко мне, как, видимо, не понимали этого и его жена с дочерью — всё же, я чуть его на тот свет не отправил, а он мне руку пожимает. Да и лицо его совсем не выглядит злым, презрительным или хотя бы недовольным — он будто старого друга встретил.