Наглец

Он опять хмур и сосредоточен, и мне невольно хочется выкинуть что-нибудь эдакое, чтобы попробовать расшевелить этого здоровяка, ведь его улыбка, такая редкая, но почему-то особенная, сияет и вдыхает жизнь во все вокруг.

— Сначала салон красоты или магазин?

— Магазин. — Отвечаю.

Смотрю на него искоса, пытаясь разглядеть светло-зеленые глаза за темными стеклами солнцезащитных очков.

— Хорошо. — Он сворачивает к огромному комплексу, состоящему сразу из трех торговых центров. — А волосы ты, кстати, нарастить не хочешь?

— Не нравится моя прическа? — Усмехаюсь.

Сказал бы спасибо, что согласилась надеть свое «концертное» платье для шоппинга. Ходил бы сейчас с пацанкой в старой растянутой майке по дорогущим магазинам.

— Это… просто… — Глеб пожимает плечами. — Не очень женственно, понимаешь? Длинные волосы тебе больше идут.

— Ох, и не повезло тебе. — Говорю.

— Почему?

Любовно расправляю складочки на юбке.

— Невеста у тебя обдергайка, да еще и сиськи у нее маленькие.

— Не обижайся, — шумно выдыхает он, — просто с длинными волосами в платье ты смотрелась бы гармоничнее.

— Пять часов в кресле парикмахера, а потом ухаживай за этим русалочьим хвостом без устали? Нет, спасибо.

— Почему сразу хвост? Можно просто как-то… посимпатичнее оформить. Сделать длину до плеч, например.

— Стильная карешечка? Мммм… Чтобы моему благоверному больше не приходилось меня не стыдиться? — Отворачиваюсь к окну. — Был бы ты моим настоящим женихом, я бы еще подумала. А так — не хрен мне диктовать, что с собой делать. Я горжусь своими волосами. И сиськами, и задницей. Мне с ними комфортно. А кому не нравится, те могут быть свободны.

— Сонь… — Прицокивает языком.

— М?

Поворачиваться к нему совершенно не хочется.

— Я бываю грубым.

У меня невольно вырывается смешок:

— Открытие века.

Ужасно хочется курить, но терплю. В такую жару бедным мозгам и так хреново, а если еще и дымом их травить на голодный желудок, то можно и в обморок грохнуться.

— Не зацикливайся ты на этих сиськах, они у тебя… классные.

Выдал так просто, словно ничего не значащее замечание про погоду, а у меня сразу щеки почему-то краснеют.

— А я-то думала, что ты меня, как партнер по команде разглядывал. — Закатываю глаза. — «У нас нет мужчин и женщин», ага.

— Да. А сам на твои мелкие сиськи пялился. — Пытается не улыбнуться Глеб.

— Вот именно. — Самой смешно становится. — Даже не надейся, у меня по этому поводу комплексов не будет.

— Конечно, нет. — Отрицательно качает головой.

— Да. — Соглашаюсь.

— Именно.

— Ага.

— Естественно. — Поворачивается ко мне. — Значит, просто стрижка?

— А что, так тебе не нравится? — Нахмуриваюсь.

— Ну… придать бы форму.

— Я подумаю. — Гордо закидываю ногу на ногу. — И веди меня в бутик CHANEL, на меньшее не согласна.

— Не слишком ли высоко нос задираешь? — Глеб поднимает очки на лоб.

— Зачем мне Furla какая-то? Сам эту дешевку носи.

— Понятно. — Паркует автомобиль, глушит двигатель, накидывает пиджак. — То есть, ты планируешь потратить всю свою будущую долю, чтобы приодеться? Да? Потому что лично я не собираюсь тратить столько денег на подготовку к делу.

— Жмот. — Надуваю губы. — Тогда у меня вряд ли получится достоверно сыграть любовь и преданность…

— Главное, сыграй желание. — Улыбается он. — Этого будет достаточно.

Улыбается…

А внутри меня почему-то пляшут ангелочки. «Кто вообще пустил их во вместилище мрака? В филиал ада и уныния? В Софью Коршунову? Какие, мать его ангелочки? Изыди! Прочь отсюда, прочь!»

— О, вот. Вот это самое выражение. — Он прищуривается, очевидно, изображая меня. — Злость. Она тоже подойдет. С таким взглядом ты выглядишь такой горячей… и страстной…

Звонко смеясь, мужчина покидает салон автомобиля.

— И да. — Словно вспомнив что-то, наклоняется и смотрит на меня. — Все еще помню, что ты феминистка, поэтому дверь тебе не открываю.

— Пошел ты. — Ворчу, толкая дверцу и выпрыгивая наружу.

Подол платья тут же подхватывает теплый морской ветерок. Еле успеваю придержать его ладонями.

— И не благодари. — Глеб закрывает машину. — Всегда рад выказать уважение к твоей жизненной позиции.

— Спасибо. — Рычу.

— Кстати, — это он уже мне в спину, — разве феминизм не предусматривает, что я не должен тратить на тебя свои деньги?

Стискиваю пальцы в кулаки, медленно вдыхаю, выдыхаю, натягиваю на лицо улыбку и оборачиваюсь.

«Ну, ты у меня еще попляшешь».

— Нет, милый. — Говорю ласково и беру его под руку. — И сделай мне приятное, ладно? Помолчи, пока я буду медленно, но изощренно доводить себя до шопоголического оргазма.

И ласково прижимаюсь к сильному плечу.

Удивительно. Настоящий каменный великан, ничего не чувствует, а тепло от него идет настоящее, человеческое, живое.

Когда мы заходим в первый бутик, я не переживаю, что выгляжу недостаточно дорого рядом со своим спутником. Вещи, которые на мне я «приобрела» специально для дела еще пару месяцев назад, поэтому для сотрудников модного магазина не составит труда узнать модель из весенней коллекции.

Как и ожидалось, девушки-консультанты при виде нас оживают, их лица расцветают в улыбках. Даже задремавший охранник деловито выпрямляется, потирая глаза.