Наглухо застегнутая куртка (СИ)

Маленький Ник любил гулять в парке, который располагался в квартале, где он родился. Можно сказать с младенчества рыжий там гуляет. Сначала в коляске вместе с мамой, потом за руку с ней или на шее у отца. А потом и сам. Ник любил этот парк, для него это было прекраснейшее место в городе. Да что там в городе, во всем МИРЕ! Другие дети не любили это место — скучное, бесцветное и грязное. Им подавай яркие аттракционы, сладкую вату, футбольное поле и кафе с мороженым. У родителей Уайлда на подобное не было денег, да Нику все это было и не нужно. Хотя без друзей рыжему мальчику было одиноко. Но он никогда не жаловался родителям, всегда старался быть примерным сыном. Правда потом… Мэр Зверополиса распорядился снести этот старый, разваливающийся квартал. Вырезать, как заразу. Во время сноса зданий произошел несчастный случай. Кран вышел из строя, и один жилой дом рухнул, рассыпался, как карточный домик. Но там уже никого не было… Только двое людей. Их сын, возвращаясь с полными карманами денег (мороженое сегодня буквально вырывали из рук), узнал о случившемся слишком поздно. Вопль боли и отчаяния эхом пронесся над разрушенным кварталом. Ник давился своим горем, рыл руками землю. Но что толку? Родителей все равно не вернуть.

«Мама, папа…» — младший Уайлд медленно шел по родному кварталу. Он как был полуразрушенный, так и остался. Больше никто не приходил заканчивать снос после того случая с краном. О нем просто забыли.

Ник смотрел на плиты, доски, в воздухе до сих пор пахло штукатуркой. Его преследовали картины из счастливого детства. Кажется только тогда он по-настоящему жил. Потом просто существовал, выполнял работу, как запрограммированный робот. Пока не появилась Джуди и своей добротой, улыбкой и тонким запахом лаванды не превратила робота снова в человека. И теперь настал черед Ника отплатить ей добром за добро.

Навигатор указал точное место. Сигнал исходил из здания администрации. Да, когда-то в каждом квартале Зверополиса была своя администрация, свой мэр, так скажем. Пока этот порядок не упразднили, и один человек сосредоточил в своих руках всю власть. Главный вход был заколочен, но разве вор станет пользоваться дверями? Ник обошел здание, отыскал вентиляционный люк и пробрался в здание.

***

— Джуди? Джудиии… Пора просыпаться, милая.

Девушка с трудом открыла глаза. Голова и все тело гудели и ныли так, словно ее положили под невидимый пресс. Она не понимала, где она и что происходит, но одно было совершенно ясно — ее похитили. Совсем как тех несчастных, которых она несколько месяцев назад нашла вместе с Ником. Ник…

— До чего приятно, что вы заглянули к нам, мисс Хопс.

Этот милый, приятный голос ударил по ушам девушки словно колокол. Она узнала его.

— Мисс Барашкис?

Из темноты, совсем как в классических боевиках с похищениями, к полицейской приблизилась, стуча каблучками заместитель мэра Зверополиса. Только теперь эта на вид милая женщина в очках смотрела как-то странно. Озлобленно, хищно, коварно. Так бывает, когда буквально упиваешься триумфом. Полицейская не верила своим глазам.

— О, детка, — все так же ласково заговорила Барашкис, — вижу ты удивлена. Конечно, кто заподозрит такую милую, в очечках «Дурашкис»?

— Но зачем? Зачем вам все это?

Барашкис взяла стул и села напротив девушки.

— Это вопрос, который многих мучает. Но я тебе расскажу. В конце концов, мы с тобой одного поля… ягодки. Мы с тобой в одной команде недооцененных, вечно притесняемых. Ах, — она встала в позу обиженной и оскорбленной женщины, — как же меня это бесит! Посмотри вокруг, Джуди. Это был мой офис. МОЙ! Когда-то я была здесь мэром. В этом квартале. Жили мы небогато, ну или точнее вообще никак. Но я не жаловалась. Старалась всеми силами поддерживать граждан. Но тут наш дорогой мэр решил нас сократить. Отобрал у нас власть. Этот квартал вообще перестали замечать, хотели даже снести. Но и это не сделали до конца. Я любила это место…

— Но… вы же стали работать в самом центре города. Мэр ценил вашу работу… — девушке было трудно говорить: зубы стучали от жуткого холода.

— Ценил, говоришь? Из кресла мэра в секретарши. Весело однако… Смешные прозвища, бумажки за него подпиши. — Барашкис разошлась ни на шутку. — В камеру не лезь, не испорти фотографию… Ненавижу!

Ее сорвавшийся голос эхом разносится по зданию. От этого у Джуди, с и без того чувствительным слухом, в голове зазвенело.

— Ну ладно, довольно о плохом. Мне не терпится рассказать тебе, что было дальше. Хотя… Может ты сама догадаешься?

— Вы стояли за всеми этими похищениями… — прошептала полицейская. Она то и дело шевелилась на стуле, к которому ее привязали, чтобы хоть немного согреться. — Вы хотели подорвать репутацию мэра, чтобы потом сместить его.

— Тик-так… Не верно! Ну, почти… Я продумала все гораздо интереснее. Ведь те люди, которых мои ребята похищали совсем как мы с тобой. Мы все на вечных побегушках у боссов. Тех, кому плевать на наши таланты, они готовы затоптать нас, не дать раскрыться. Вместе мы бы покончили с этой несправедливостью.

— Но тут вмешались мы с Ником.

Барашкис передернуло.