Читаем Нагота полностью

— Это не меняет дела, — возразила сестра, — больница есть больница, порядок нужно соблюдать.

Дверь хлопнула еще громче, чем в первый раз. Сквозняк. Где-то раскрыто окно.

Все, Теперь он волен идти на все четыре стороны. Может уехать. Посидеть в саду. Напиться до беспамятства. Что угодно.

Только идти надо медленней. Господи, куда он летит? Спасается бегством? От стыда, от совести? Если ему придется когда-нибудь встретить эту сестру...

Утешать себя тем, что вот он выйдет на улицу и сразу станет свободным, было в высшей степени непорядочно, но в глубине души он не мог не признаться, что, выбравшись из палаты, почувствовал огромное облегчение. По правде сказать, он и не сумел бы объяснить, что его потрясло, — ведь не было ни стонов, ни криков, ни крови, не было даже какого-то особенного запаха. Она просто спала. И старушка была жива. Две кровати, два человека. Но, может, самым ужасным как раз и было то, что они живы...

Ему хотелось думать о Либе, но он не мог подавить в себе постыдного чувства радости, что в той палате лежал не он. Впервые он ощутил жизнь чисто физически — порыв ветра в лицо, прикосновение лезвия к коже. Но была ли это жизнь? Брр. Он отчетливо припомнил тот холодок, липкий, расползавшийся по телу холодок.

К черту! Теперь уж нечего ломать над этим голову. Как говорят в таких случаях спортсмены: сдали нервы. У него богатое воображение, оно временами мешает жить. Он чересчур близко принимает все к сердцу, так никаких нервов не хватит. Все равно он не в силах ничего изменить или поправить. Не раздул ли он свою роль в этом происшествии? Он так мало знал о Либе. В общем-то они чужие люди. Ну, переписывались — подумаешь важность! И вообще, с какой стати он притащился сюда? Кому он помог, кому от этого стало легче? Она же попросту дуреха. Нормальный человек на такое ни за что бы не решился. Нельзя так, нужно учитывать последствия. Да и он хорош! Недалеко ушел от Либы.

Такси дожидалось его у больницы. Они не уехали.

— Ну? Как там? — спросил Гатынь.

Он пожал плечами.

— Пока неизвестно.

— Значит, все обойдется. Женщины живучий народ. Говорят, в такой момент многое зависит от того, хочет или не хочет сам больной выжить.

— Садитесь в машину. Кто хочет жить, тот из окна не прыгает, — проворчал Апариод.

— Состояние аффекта может длиться всего один миг, затем вновь пробуждается инстинкт жизни. Вы с ней говорили?

— Она спит.

— В сознание приходила?

— Думаю, да.

— Значит, все в порядке.

— Оптимизм, по-вашему, также относится к характерным приметам добропорядочного человека? — спросил Апариод.

— Оптимизм — это часть инстинкта жизни.

— То-то и оно: часть инстинкта, а не разума. Ни в одном мало-мальски важном вопросе природа не доверилась разуму.

— У нас тут с профессором, пока вас поджидали, завязался спор, — виновато улыбнулся Гатынь. — Как вам кажется, человек по натуре — добрый или злой?

— Я как-то об этом не думал.

— Ну, а все-таки?

— И злой, и добрый.

— Именно так: и злой, и добрый! — отрубил Апариод, тряхнув указательным пальцем. — А кое-кто норовит его обрядить ангелочком, потом сам удивляется, отчего крылышки у него за спиной не держатся.

— Утверждать, что человек не становится лучше, значит отрицать эволюцию.

— Утверждать, отрицать... Наука — не урок закона божьего. Вы подавайте факты. Земля существует достаточно долго, и, по вашей теории, ей бы давно следовало превратиться в райские кущи. Ну вот что, — проговорил Апариод, — сейчас покатили к дежурному гастроному.

— Куда? — удивился он.

— Уже все решено. Вам остается только поднять руку, сказать «да». В домовую баню Гатыня. Как выяснилось, в его латифундии, помимо всего прочего, имеется баня. Сколько часов потребуется, чтобы поднять пары?

— При современной технике — недолго. Раз-два, и готово.

— Что сравнится с настоящей деревенской банькой? Молодой человек, не вешайте головы, сейчас со свистом попаримся.

Свистеть в бане запрещается. Свистом призывают лукавого...

— Если бы все, кого мы призываем, да всегда бы отзывались...

— Банные заповеди категоричны и строги: кто помочится в бане, у того век руки будут потеть; кто в бане раздавит блоху, счастье свое загубит; кто в ведрах оставит воду, тот, как бочка, растолстеет. А помылся, во весь рост выпрямись, окатись из шайки со словами: вода вниз теки, меня вверх выноси!

Ему было все равно. Возможно, в компании Апариода и Гатыня даже лучше. Громогласные споры, шумные речи отвлекут его, успокоят, подобно шороху дождя или плеску волн. По крайней мере, не придется терзаться наедине с собственными мыслями.

— Гатынь, хоть раз ответьте безо всяких уверток: как вам кажется — есть бог или нет?

— Может бога и нет, но черт непременно должен быть.

У гастронома Апариод вылез из машины, а немного погодя показался в дверях.

— Ребята, помогите вытащить ящик с пивом. Шофер, открывайте багажник!

Сам Апариод нес целую охапку свертков, пакетов, банок. Гатынь схватился за голову.

— Да куда вы все это денете?

— Спокойствие, спокойствие. У латышей и радость не в радость, если под конец не удастся набить брюхо. Ничего не забыли? Может, взять зеленое мыло?

— Будет вам мыло.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека «Дружбы народов»

Собиратели трав
Собиратели трав

Анатолия Кима трудно цитировать. Трудно хотя бы потому, что он сам провоцирует на определенные цитаты, концентрируя в них концепцию мира. Трудно уйти от этих ловушек. А представленная отдельными цитатами, его проза иной раз может произвести впечатление ложной многозначительности, перенасыщенности патетикой.Патетический тон его повествования крепко связан с условностью действия, с яростным и радостным восприятием человеческого бытия как вечно живого мифа. Сотворенный им собственный неповторимый мир уже не может существовать вне высокого пафоса слов.Потому что его проза — призыв к единству людей, связанных вместе самим существованием человечества. Преемственность человеческих чувств, преемственность любви и добра, радость земной жизни, переходящая от матери к сыну, от сына к его детям, в будущее — вот основа оптимизма писателя Анатолия Кима. Герои его проходят дорогой потерь, испытывают неустроенность и одиночество, прежде чем понять необходимость Звездного братства людей. Только став творческой личностью, познаешь чувство ответственности перед настоящим и будущим. И писатель буквально требует от всех людей пробуждения в них творческого начала. Оно присутствует в каждом из нас. Поверив в это, начинаешь постигать подлинную ценность человеческой жизни. В издание вошли избранные произведения писателя.

Анатолий Андреевич Ким

Проза / Советская классическая проза

Похожие книги

Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Оптимистка (ЛП)
Оптимистка (ЛП)

Секреты. Они есть у каждого. Большие и маленькие. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит. Жизнь Кейт Седжвик никак нельзя назвать обычной. Она пережила тяжелые испытания и трагедию, но не смотря на это сохранила веселость и жизнерадостность. (Вот почему лучший друг Гас называет ее Оптимисткой). Кейт - волевая, забавная, умная и музыкально одаренная девушка. Она никогда не верила в любовь. Поэтому, когда Кейт покидает Сан Диего для учебы в колледже, в маленьком городке Грант в Миннесоте, меньше всего она ожидает влюбиться в Келлера Бэнкса. Их тянет друг к другу. Но у обоих есть причины сопротивляться этому. У обоих есть секреты. Иногда раскрытие секретов исцеляет, А иногда губит.

Ким Холден , КНИГОЗАВИСИМЫЕ Группа , Холден Ким

Современные любовные романы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Романы
Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес