Нагота

Ах, что она смыслила в жизни в ту пору, когда познакомилась с Гунаром! Ей было двадцать, и она по-прежнему чувствовала себя школьницей. С привитой школой робостью — «я ничего не знаю». Гунар ей представлялся идеалом мужчины, тридцатилетняя зрелость выгодно отличала его от желторотых сверстников, внушая Асе чувство безопасности. Как тогда это казалось прекрасно — ни о чем не думать, закрыть глаза и положиться на него, пусть он решает, умный, сильный, знающий. И позже, когда Ася из бухгалтерии сберегательной кассы перешла в торговлю, поступила на заочный, она все еще пребывала в уверенности, что Гунар во всем разбирается лучше, схватывает быстрее, рассуждает логичнее. Что говорить, умственные способности Гунара во многом были поразительны. Но он был скован каким-то жалким безволием. Круг его интересов не расширялся, а, напротив, зарастал сорняками лени. Он растрачивал себя в мелких повседневных делах, жил без дальних целей и больших замыслов. День, другой, третий — это означало съездить в Кулдигу и вернуться обратно, побывать на хоккее, на футболе, посидеть за пивом с дружками, восемь часов кряду проторчать с блесной у проруби, посмотреть телевизор, выспаться, встать и все начать сначала. Такой распорядок жизни его устраивал, а если он иной раз и ворчал на что-то, то оказывалось, виноваты во всем другие. Заставить себя он не умел, обуздать, побороть себя — не желал, а потому и не ждал ничего нового в жизни и преспокойно кружил по привычному кругу.

Нет, это уже интересно, как долго ей придется тут стоять? Главный распорядитель в клубах дыма и пара что-то занудливо втолковывал мойщику посуды. Немного погодя из-за ширмы показался бородач с разделанной бараньей тушей, и разговор еще более оживился.

Ася подошла поближе к столу из голубого пластика на алюминиевых ножках, который, очевидно, исполнял здесь роль стойки. Ей хотелось уйти, теперь она прекрасно понимала, что напрасно сюда завернула — что за идиотская мысль сидеть, скрестив ноги, рядом с этими мужчинами — однако отступиться теперь ей не позволяло чувство собственного достоинства. Другой юноша, с виду похожий на мойщика посуды, принес здоровенную миску с нарезанным луком.

— Добрый вечер! — сказала она. — У вас тут очень мило. Чем можете угостить?

Как о стенку горох. Главный переругивался с персоналом и кромсал баранью тушу.

Нет, уважаемые, вы меня не на шутку заинтересовали. Честное слово. Это как раз тот случай, о котором ничего не говорится на семинарах. Будь вы шпагоглотатели или укротители змей, тогда бы черт с вами. Однако обязанности работников предприятия общественного питания в известной мере все же регламентированы. Ася приложила ладони рупором к губам.

— Аллоооооо!

Главный наконец удостоил ее взглядом, но все еще так, как бы между прочим, продолжая ловко орудовать длинным блестящим ножом. Ася решительно подошла к нему, взяла из рук нож и положила на стол.

— Можно попросить чаю?

Круглая физиономия на мгновение застыла, щеки надулись, посередке лба проступила жилка. Ася заставила себя улыбнуться шаловливой девичьей улыбкой. Это решило все. Лицо, казалось, раскололось надвое, подобно упавшему арбузу. Белыми семечками в красной полости рта блеснули зубы. Кланяясь и заглядывая в глаза, он превратился вдруг в сплошное, бесконечное движение, весь излучая предупредительность, услужливость, внимание.

— Вам ходи через площадь. Прямо-прямо через площадь. Отель «Интурист».

— Нет, благодарю вас, коллеги, — сказала она. — Здесь, здесь. Хочу отведать зеленого чая. И немедленно!

К пяти она вернулась в гостиницу, но Мелиты все еще не было. В четверть шестого Ася призадумалась: что делать? То ли одной пойти поужинать? В половине восьмого на стадионе начинались состязания джигитов, но билеты у Мелиты.

Что же это такое, ни на кого нельзя положиться, как можно не считаться с уговором, с запланированным распорядком дня и вообще — с другим человеком. Откуда такая необязательность, оскорбительная небрежность, распущенность? До сих пор ей казалось, что Мелита образец точности и аккуратности, и вот, пожалуйста, пришлось и в Мелите разочароваться.

Но если хорошо подумать, она не считала себя такой уж обиженной. Сделанное открытие, что Мелита вовсе не такова, какой ей представлялась, что Мелита подвела ее, да и весь случай сам по себе принес даже известное удовлетворение. Прежде она только восхищалась Мелитой: ай да Мелита, ай молодец! Хоть Мелита сплошь и рядом проявляла легкомысленность. Да, поступки людей этой категории труднее всего предсказуемы.

Ну и ладно, пойду одна и буду делать все, что запланировано. Сначала поужинать, потом на стадион, уж как-нибудь попаду на состязания. Этого еще недоставало, чтобы не попасть!