Награда

Гюзяль не раз слышала, что большинство мужчин надо учить быть отцами. Это девочки уже рождаются с инстинктом материнства. Да к тому же пока женщина носит ребенка в чреве, уже прикипает к нему сердцем. А мужчина, подчас сам, оторвавшись от матери, не прочь стать сыночком жены. Понимала это Гюзяль, однако желчь, накопленная за всю мрачную жизнь, стремилась у нее выплеснуться раньше рождения мысли. Потом она жалела, что поступила неправильно, стыдилась своих слов, даже боялась, что нападки на зятя могут разрушить семью. Вспыхнувший огонь, даже, если его потушишь, успевает нанести ущерб. И размер ущерба будет зависеть от того, как скоро потушишь пламя. Наверно, потому в Библии дается совет не только охранять свой язык от зла, но пойти на примирение без промедления, причем первым, независимо от того, кто виновен, ведь огонь пожара, не выбирая, пожирает все. Но раны сердца саднили. Она не хотела и не могла допустить, чтобы дочь тоже прошла через такие же испытания, которые выпали на ее долю.

Однажды, заметив, что Зарина обижена из-за очередных ее упреков в адрес зятя, Гюзяль решила прочитать нотацию и ей.

– Почему ты терпишь, он живет сам по себе. И ты ничего даже не говоришь ему!

– Мамулек, зря ты так думаешь. Я говорю ему все только не в грубой форме и не при всех. Поверь мне, он достоин уважения. Это же мой муж. И он действительно хороший человек. Я знаю, ты досадуешь, что он не разделяет наших духовных убеждений, отсюда все и вытекает, но, мама, насильно веру не навяжешь. Главное, у нас с тобой единое стремление. А он, мама, по нам будет судить, какое значение имеет вера в Бога. Главное, сейчас отнестись к нему с уважением как к главе семьи. А там, где мир и любовь, там и Бог. Все, мамулек, у нас будет хорошо.

Мудрость дочери радовала Гюзяль, и она стыдилась своей старческой сварливости. Кроме того всю жизнь в одиночестве неся ответственность за свою семью, за весь свой дом, она привыкла доминировать и теперь, сама того не замечая, она не уступала зятю этой позиции в доме. А он, с пониманием относясь к этому, и не претендовал на первенство.

Уже много позднее, когда сама Гюзяль и окружающие стали замечать ее немощность, на даче, например, он стал забирать у нее из рук садовые инструменты, хотя делал это с большой осторожностью, потому что знал, что теща обязательно возразит, проворчав, что работу, надо было видеть раньше, чем она взялась за нее. При этом то предлагал насладиться ароматом ландышей, которые, должно быть, уже распустились, то просил вынести клетку с попугаем, пусть подышит свежим воздухом. Всю подоплеку им сказанного Гюзяль понимала и подмечала незлобно – хитер!

Защитив докторскую диссертацию, Ибрагим будто гору свалил с плеч. Часто стал вывозить семью за город, чтобы отдохнуть на природе. Побывали наконец все вместе в художественной галерее. Но больше всего он удивил и жену, и тещу тем, что, засучив рукава, взялся за ремонт квартиры. При этом оказалось, что не было ни одной рабочей специальности, с которой бы Ибрагим не был знаком. Он оказался прекрасным сантехником, сварщиком, электриком и даже – печником, соорудил на даче камин. Дети, а их к этому времени уже было трое, собирались у этого камина и под веселое потрескивание поленьев в прохладную погоду, слушали сказки отца. Он сам их любил и был прекрасным рассказчиком.

Глава 3

Гюзяль всегда боялась наступления старости, когда все уже позади, стремиться не к чему. Но оказалось, что старость имеет свои прелести. Действительно уже некуда спешить, да и прошлое созерцаешь спокойно. Приходится считаться с тем, что сил поубавилось, и уже рассчитываешь свои движения. Однако старость Гюзяль оказалась особенной и даже лучшим периодом ее жизни. Она переоценила прожитое и поняла, что все, чему она так рьяно служила, оказалось пустым. Она – верный солдат Коммунистической партии, а где теперь идеи, которые выдвигала партия, где ее идеалы? Все рухнуло в одночасье. Вчера в нагрудных карманах людей, прямо у сердца, лежали партийные билеты, сегодня, они выброшены, как хлам. Поистине, как написано в Библии: «И мир проходит, и его желания, а исполняющий волю Бога, будет жить вечно». Вот она неоспоримая и единственная цель жизни. Но беседуя с друзьями и знакомыми, Гюзяль заметила, что они как раз-таки не согласны с самой волей Бога. Они не понимали, как любящий Бог может быть равнодушным к их бедам, страданиям, и зачем тогда исполнять его волю? Правда, наиболее богобоязненные, чтобы не разгневать Всевышнего, ссылались на свое бессилие перед судьбой. Но, наверно, тем, кто придумал версию о судьбе, очень хотелось держать людей в страхе. А в Библии сказано, что Бог никого ни к чему не неволит, он дал всем право выбора и больше того, он «никого никогда не испытывает злом».