Награда для Белоснежки

Она должна была сказать, что вернется домой пешком, что она ждет телефонного звонка от друзей из Окленда, которые оставили сообщение на автоответчике пару дней назад о том, что скоро будут в этом районе. Не пропустить бы их звонок! Эмма была уверена, что подключила автоответчик перед тем, как уйти, но теперь почему-то стала сомневаться.

Нахмурившись, она погладила теплую от солнца голову Лаки. Щенок напрягся, вскочил и повернулся. Он не рычал, но слегка прижал уши. Не может быть, чтобы это опять была Аннабель, подумала Эмма.

Нет, это оказался брат Аннабель, высокий и удивительно красивый, который сверкнул в улыбке белыми зубами и крикнул: «Я иду с миром!» — с безопасного расстояния.

— К ноге! — скомандовала Эмма, удивляясь, почему Лаки не доверяет этой парочке. Обычно он так радуется знакомству с новыми людьми! Она подождала, пока он сядет, затем сказала: — Все в порядке. Не волнуйтесь.

— Я рад, что собака на поводке. А то, как говорится, может пролиться чья-то кровь, ведь ротвейлеры никогда не отличались добрым расположением к окружающим.

Эмма разозлилась, но все же изобразила улыбку.

— Если бы они были такими злобными, как говорят о них, — сказала она спокойно, — они бы вымерли еще несколько столетий назад. Люди не держат возле себя опасных животных, если не могут управлять ими.

— Думаю, вам это удается потому, что вы кормите его, — предположил он.

Эмма засмеялась.

— О, Лаки определенно раб своего желудка! — беспечно отозвалась она. — Но он легко завязывает дружбу.

— А со мной он сможет подружиться?

— Да, конечно!

Шум мотора «лендровера» оборвал их разговор, они оба взглянули на машину, которая плавно остановилась перед ними. Кейн рывком открыл дверцу и резко бросил:

— Поторапливайтесь, Эмма.

Она попрощалась с Рори, влезла в машину, усадив Лаки у своих ног, и только потом одарила Кейна сияющей приторной улыбкой.

Он сдвинул брови и равнодушно спросил:

— В чем дело?

— Ни в чем, — ответила Эмма как можно спокойнее.

Он ухмыльнулся одним уголком рта.

— Думаете, что смогли обмануть меня? Я ожидал, что Аннабель надует губы, но вы проявили большее присутствие духа, чем это свойственно молодежи.

— Наверное, потому, что я осталась без родителей в восемнадцать лет, — ответила она, но тут же пожалела о своих словах.

Они ехали в молчании под бело-розовым великолепием магнолий, и порывы ветра, врывавшиеся в окна машины, опьяняли их ароматом цветов.

— Должно быть, это было для вас потрясением, — сочувственно произнес Кейн.

— Я выдержала.

Он быстро снял с руля свою мозолистую руку и, накрыв ее пальцы, сжал их, затем опять положил на руль.

— Такие тяжкие удары требуют много мужества и жизненных сил, — заметил он.

Эмма уставилась на его загорелые пальцы, длинную ладонь, сильное запястье. Все в нем было огромных размеров, но руки были изящными. И они могли быть удивительно нежными…

От их прикосновения волна приятного возбуждения захлестнула ее. Она сердито посмотрела на свои руки, сложенные почти невинно, как у школьницы, на коленях. Розовые ногти выделялись на фоне бледно-голубых джинсов.

Слава тебе Господи! «Лендровер» уже подъезжает к воротам.

— Я выйду здесь, — торопливо сказала Эмма. — Спасибо, что подвезли нас до дома. Я провела великолепное утро. Спасибо.

— Увидимся завтра, — сказал Кейн, делая вид, что не заметил ее пылкую реакцию на него.

— До свидания, — крикнула она, в то время как он умело развернул машину.

Она проводила «лендровер» взглядом, затем вынула письма и газету из почтового ящика у дороги, открыла ворота и пошла по дороге вместе с Лаки, который нетерпеливо обнюхивал все по пути, как будто его не было здесь несколько месяцев, а не пару часов.

— Я знаю, что ты чувствуешь, — сказала она ему, отпирая дверь черного хода и наклоняясь, чтобы потрепать Бейб, которая явно обрадовалась встрече с ними.

Пять минут спустя Эмма проверила автоответчик. Он был подключен! Ее друзья звонили и договаривались об обеде на следующий день.

Положив трубку, Эмма налила воды в чайник, включила его, стараясь забыть те мгновения, когда Кейн Тэлбот накрыл ее руку своей ладонью. Тогда она почувствовала себя одновременно испуганной и защищенной, утешенной и страшащейся чего-то. Последствия этой взрывной волны ощущений никак не исчезали.

— Физическое притяжение, — сказала она обеим собакам, заваривая себе чашку чая. — Вы-то все об этом знаете, не так ли? Хотя, я думаю, нет. — (У Бейб удалили яичники, когда ей было всего несколько месяцев, а Лаки еще не выказывал никаких признаков интереса к противоположному полу, хотя это время было уже не за горами.)